У всех советско-российских эмигрантов в Штатах нет такой привычки, которой обучают тут всех детей сызмальства: постоянно пить воду. Это, кстати, было одним из первых впечатлений, которые в Штатах поразили - народ ходит с бутылкой воды в руках или в рюкзачке и постоянно из нее попивает. Причем, необязательно только в жаркий день. Казалось - какие-то они ненормальные все! Мне вот, например, пить не хочется, чего ж я буду себя насиловать и пить воду, если жажды нет?!

А с недавнего времени по необходимости мне настоятельно рекомендовали "пить побольше воды", и я начал. И что думаете? Оказывается, даже если вроде бы и не хочется, то вполне можно воду пить и даже в какой-то мере получать от этого удовольствие! Вот и сейчас пишу это и попиваю помалу.

"Если бы отец ошибся в прогнозе погоды", — сказал в свое время Питер Стэгг, который проживает в часе езды от Бордо, Франция, — "я бы возможно сейчас сидел в немецкой Франции, а не во французской".

Кем же был отец, о котором так важно отозвался его сын? Оказывается, во время Второй Мировой его отец Джеймс Стэгг был капитаном и руководителем группы метеорологов, сыгравшей мало кому известную, но на самом деле важнейшую роль в освобождении Франции и всей Европы от нацистской оккупации.

Несмотря на то, что Стэгг-старший не был генералом и постоянно не находился в Ставке командования вторжением союзных сил в Европу, но в последние часы перед одним из самых важных моментов Второй мировой войны он был именно тем человеком, информации от которого ждали практически все руководители высадки союзных войск в Нормандии.

Итак, все мы знаем тривиальное - 6 июня 1944 года генерал Дуайт Д. Эйзенхауэр приказал более чем 150 000 солдатам союзников штурмовать пляжи Нормандии. Но не знаем мы почти ничего о том, что за несколько часов до этого глаза Эйзенхауэра были прикованы к прогнозу погоды, лежащему перед ним. Прогнозу, который должен был ответить на вопрос "Go" или "No go".

До этого ставка Эйзенхауэра выработала очень конкретный набор условий, который был необходим для успеха операции:

■ Погода должна была быть спокойной в течение 48 часов.

■ В течение трех последующих дней ветер должен был оставаться умеренным.

■ Парашютистам требовалось менее 30 процентов облачности ниже 2.5 километров.

■ Вторжение должно было произойти через один или четыре дня после полнолуния.

■ Вторжение должно было совпасть с советским летним наступлением на Востоке.

Союзники определили единственное окно, в которое попадали последние два условия: между 5 и 7 июня. Вопрос был только за первыми тремя, которые зависели от прогноза погоды.

Человеком, которому было поручено предоставить этот прогноз, был капитан Стэгг - главный метеорологический советник Эйзенхауэру из Британского метеорологического управления.

Работа Джеймса Стэгга была не только научной, но и дипломатической — практически акробатическим актом уравновешивания противоречивых прогнозов и формирования из них единой решающей рекомендации. По его предварительным прикидкам, вероятность совпадения всех желаемых погодных условий на тот момент составляла 7.7%. И вероятность эта становилась примерно в три раза меньше, если к уравнению добавить полнолуние.

Американские метеорологи считали, что 5 или 6 июня будет подходящая погода. Британцы категорически выступали против 5 июня.

По словам профессора Джулиана Ханта в его книге "D-Day: The Role of the Met Office", ожидалось, что накрывшая север Франции система высокого давления и сильный шторм вызовут сильное волнение на море и чрезмерную облачность именно 5 июня. В связи с этим Джеймс Стэгг вынес свое решение: штормовые ветры пронесутся по Нормандии, сделав высадку 5-го числа невозможной.

"He gave us the worst report you ever saw", — вспоминал Эйзенхауэр.

К 4 июня прогнозы показали, что штормовая система сместится на северо-восток, уступив место короткому периоду более спокойных условий 6 июня. Начиная с 7 июня, по метеопрогнозу ожидался сильный шторм. Это противоречило второму условию из списка ставки Эйхенхауэра, но выхода не было. В итоге 4-го июня решение было принято: вторжение начнется 6 июня 1944 года.

Прогноз на 7 июня позднее подтвердился - шторм в Ла-Манше оказался самым сильным за последние 20 лет и реши командующие отложить вторжение с 6 июня на позже, союзников бы ожидала страшная катастрофа.