В своей
прошлой заметке о рассказе Борхеса «Смерть и компас» я писал о непонятных попытках русского переводчика (или редактора) сгладить очевидно антисемитские моменты в тексте. (Которые на самом деле совершенно не антисемитские в том смысле, что являются художественной тканью текста, а не мнением автора. Но, как я писал, представляются мне в 1942 году совершенно бестактными.)
Так вот, переводчик в книге, изданной в 1984 году, обозначен как «Е. Лысенко». Это Евгения Михайловна Лысенко (ныне покойная). Про неё есть статья в Википедии, и там же ссылка на
длинное интервью с ней в Русском Журнале. Мне сложно судить, кто она по национальности, но её муж Леонид Ефимович Пинский — безусловно еврей (был посажен в 1951 г., в дальнейшем был диссидентом). Так что можно предположить, что она сознательно сглаживала углы в переводе, пусть и в некоторый ущерб сюжету.
Если так, то она явно считала, что изменяя текст художественного произведения, может воздействовать на реальность. Сюжетный ход, очень близкий Борхесу.
