![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
Украинские дети
Как я уже писал, моя прекрасная жена некоторое время назад неожиданно оказалась вовлечённой в очень маленькую группу добровольцев, которые пытаются помочь украинским детям-старшеклассникам — привезти их учиться в бостонские школы.
Как выяснилось, единственный практический способ привезти сюда детей без родителей — это найти частные школы, которые согласятся их взять, да ещё бесплатно или с большой скидкой (потому что полная плата за обучение у нас теперь 40–60 тысяч в год, и это бы уже перешло в жанр фантастики), и «спонсировать» им студенческую визу.
Ситуация существенно осложнялась тем, что стандартный цикл приёма в школы к тому времени был уже закончен: школы заполнили все свободные места и израсходовали все деньги, выделенные на финансовую помощь.
Мудрые люди посоветовали жене начать с того, что написать короткий текст о конкретном ребёнке, объясняющий, почему его надо взять в американскую школу.
Жена написала о мальчике из Харькова, который оказался в Польше без родителей. Поскольку в нашей семье я считаюсь писателем, мне было поручено отредактировать этот текст для достижения творческой задачи (а именно, рассказать правдивую историю эмоциональным образом). Я его подкрутил совсем немного, и он неожиданным образом попал одной известной журналистке, которая прочла, расплакалась и сказала, что обязательно устроит этого мальчика в школу при университете, где преподаёт.
К сожалению, этот конкретный вариант в конечном счёте не сработал, но я всё равно горд тем, что написал текст, заставивший прослезиться известную журналистку. Хочу добавить это в своё резюме.
После этого появились и другие дети, тоже из Харькова. Жена занялась тем, что стала искать подходящие школы, потом ходы туда с серьёзными знакомствами, потом вести переговоры, уговаривать их взять наших детей, искать, где они будут жить... Очень выматывающее занятие; жена моя — героический человек.
Я же вначале честно пытался во всё это не вникать, но довольно быстро сломался и вник. И сразу проникся к этим совершенно незнакомым детям (и их родителям!) сочувствием и сильным желанием помочь.
Я уже писал, что многие семьи и в мирной-то жизни с трудом держатся на плаву. А тут такой удар, и в переносном смысле, и в прямом смысле удар, с применение авиационных бомб, ствольной и реактивной артиллерии. Даже если никто физически не пострадал, неизвестно, как и когда они смогут собрать свои жизни из обломков.
А есть и другие семьи, у которых до войны всё было вроде как неплохо. И дети там тоже в очень тяжёлой ситуации — с психологическими травмами, о которых я и думать боюсь, без дома, без доступа к нормальному образованию, с очень, очень неопределённым будущим.
Одна девочка из наиболее пострадавшего от русских обстрелов района Харькова уехала с мамой во Львов. Пару недель назад русские раздолбали ракетами её школу. Вот она.
Я, разумеется, не могу достоверно знать, зачем русская армия обстреливает харьковские школы. Но послание, которое они посылают украинцам, очевидно: у вас больше не будет нормальной жизни, а у ваших детей — будущего.
Я хорошо понимаю теперь, почему русских солдат называют орками, а Россию — Мордором.
Для меня очевидно, что Украина не сможет сама справиться с этой машиной разрушения и смерти. Мы должны помочь ей всем миром. Правительства пусть поставляют вооружения, а мы поможем чем можем простым украинцам. А придёт время — скинемся и отстроим харьковские школы.
Так вот, сейчас у нас в активной стадии трое детей. Один уже приехал, двое других ждут интервью в американском консульстве. Мои собственные стандарты «хорошей жизни» сильно изменились в последнее время. Если есть дом, школа-работа и не бомбят — значит, всё не так уж плохо.
Надеюсь, хотя бы этим детям мы сможем это обеспечить.
Если вы хотите финансово помочь привезти этих конкретных детей в Бостон, напишите мне, и я вышлю инструкции, как это сделать.
Как выяснилось, единственный практический способ привезти сюда детей без родителей — это найти частные школы, которые согласятся их взять, да ещё бесплатно или с большой скидкой (потому что полная плата за обучение у нас теперь 40–60 тысяч в год, и это бы уже перешло в жанр фантастики), и «спонсировать» им студенческую визу.
Ситуация существенно осложнялась тем, что стандартный цикл приёма в школы к тому времени был уже закончен: школы заполнили все свободные места и израсходовали все деньги, выделенные на финансовую помощь.
Мудрые люди посоветовали жене начать с того, что написать короткий текст о конкретном ребёнке, объясняющий, почему его надо взять в американскую школу.
Жена написала о мальчике из Харькова, который оказался в Польше без родителей. Поскольку в нашей семье я считаюсь писателем, мне было поручено отредактировать этот текст для достижения творческой задачи (а именно, рассказать правдивую историю эмоциональным образом). Я его подкрутил совсем немного, и он неожиданным образом попал одной известной журналистке, которая прочла, расплакалась и сказала, что обязательно устроит этого мальчика в школу при университете, где преподаёт.
К сожалению, этот конкретный вариант в конечном счёте не сработал, но я всё равно горд тем, что написал текст, заставивший прослезиться известную журналистку. Хочу добавить это в своё резюме.
После этого появились и другие дети, тоже из Харькова. Жена занялась тем, что стала искать подходящие школы, потом ходы туда с серьёзными знакомствами, потом вести переговоры, уговаривать их взять наших детей, искать, где они будут жить... Очень выматывающее занятие; жена моя — героический человек.
Я же вначале честно пытался во всё это не вникать, но довольно быстро сломался и вник. И сразу проникся к этим совершенно незнакомым детям (и их родителям!) сочувствием и сильным желанием помочь.
Я уже писал, что многие семьи и в мирной-то жизни с трудом держатся на плаву. А тут такой удар, и в переносном смысле, и в прямом смысле удар, с применение авиационных бомб, ствольной и реактивной артиллерии. Даже если никто физически не пострадал, неизвестно, как и когда они смогут собрать свои жизни из обломков.
А есть и другие семьи, у которых до войны всё было вроде как неплохо. И дети там тоже в очень тяжёлой ситуации — с психологическими травмами, о которых я и думать боюсь, без дома, без доступа к нормальному образованию, с очень, очень неопределённым будущим.
Одна девочка из наиболее пострадавшего от русских обстрелов района Харькова уехала с мамой во Львов. Пару недель назад русские раздолбали ракетами её школу. Вот она.
Я, разумеется, не могу достоверно знать, зачем русская армия обстреливает харьковские школы. Но послание, которое они посылают украинцам, очевидно: у вас больше не будет нормальной жизни, а у ваших детей — будущего.
Я хорошо понимаю теперь, почему русских солдат называют орками, а Россию — Мордором.
Для меня очевидно, что Украина не сможет сама справиться с этой машиной разрушения и смерти. Мы должны помочь ей всем миром. Правительства пусть поставляют вооружения, а мы поможем чем можем простым украинцам. А придёт время — скинемся и отстроим харьковские школы.
* * *
Так вот, сейчас у нас в активной стадии трое детей. Один уже приехал, двое других ждут интервью в американском консульстве. Мои собственные стандарты «хорошей жизни» сильно изменились в последнее время. Если есть дом, школа-работа и не бомбят — значит, всё не так уж плохо.
Надеюсь, хотя бы этим детям мы сможем это обеспечить.
Если вы хотите финансово помочь привезти этих конкретных детей в Бостон, напишите мне, и я вышлю инструкции, как это сделать.