Он стрелки сжал рукой

Уж даже и не знаю, зачем я вам это пишу, но пусть уж будет.

Копался я тут в каких-то очень старых файлах — настолько старых, что, занятно даже, практически физически ощущал пыль в носу и запах нафталина — и наткнулся на разные тексты, в первую очередь стихи, которые я писал в нежном возрасте 16-17-18 лет.

Прямо сразу Борис Борисыч вспомнился, который (как раз в моём детстве) пел:

Мне кажется, я узнаю себя
В том мальчике, читающем стихи… —

ну и далее по тексту.

Но вот что интересно.

У меня ведь очень плохая память. Я весьма смутно помню, что было в восемнадцать лет.

И вот, перечитывая эти стихи — не мною написаные, кем-то другим — я пытался то ли вспомнить, то ли реконструировать, то ли почувствовать, каким он был, человек, живший тогда в моём теле. Что волновало его, что он чувствовал, что думал, на что надеялся. Куда он делся, в конце концов, и откуда появился я, другой человек, который проживает теперь в том же теле, но стихов уже больше не пишет.

Очень головоломное получилось занятие. Конкретных результатов ещё нет, но вино уже течёт рекой, а в висках стучит острое ощущение прожитой жизни.

Засуну-ка сюда один из найденных восемнадцатилетних стихов. Интересные темы тогда лезли на бумагу (любовную лирику я опускаю), просто какой-то натуральный «Отель Калифорния». Не меняю ни единой буквы. Не шедевр, конечно — но я ведь и не Пушкин. Но и не полная пустышка, по-моему.

( Read more... )