![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Я не зря написал, что одной из четырёх причин, добивших идиш, была антисемитская политика в Советском Союзе. Оказывается, в двадцатых-тридцатых в СССР был рассвет идишской литературы, издавалось много книг, в одной Москве было много идишских издательств. Лейб Квитко (לייב קוויטקאָ), скажем, писал свои детские стихи и переводил Маршака на идиш. А Маршак переводил Квитко с идиша на русский. Квитко расстреляли в 1952 году. Дали понять, что время идишских стихов закончилось.
В общем, книги на идише в СССР издавать перестали, а те, которые были, стали библиографической редкостью. Мы их рассматривали в Центре идишской книги. Я идиша не знаю, но алфавит в общих чертах представляю. Пытался разобрать фамилии авторов, и вдруг бум! И. В. Сталин. Что-то о ленинизме, это слово я тоже осилил. Издано вот в таком издательстве:
Дер Эмес, вашу мать!!!*
Разбирая полученные Центром книги, Ланский как-то наткнулся на важную книгу, опбликованную в Киеве в 1929 году: Leksikon fun politishe un fremdverter, «Словарь политической и иностранной терминологии на идише» некоего Дор-Бера Слуцкого. Ланский был поражён тем, что никогда не слышал об этом важном издании, и был ещё больше поражён, когда не нашёл его ни в одном из каталогов идишских книг. Выяснилось, что книга была признана политически неприемлемой, и НКВД уничтожило весь тираж прямо в типографии. Отец человека, пожертвовавшего книгу, в 1929 году навещал в Киеве своего двоюродного брата — Слуцкого. Они вместе зашли в типографию, где как раз печатали первые экземпляры книги. Слуцкий подарил ему один экземпляр, и тот положил его в чемодан и увёз в Америку. Теперь это единственный сохранившийся в мире экземпляр важного словаря, показывавшего, как евреи воспринимали мир вокруг них во время крутых социальных и политических перемен.
В 1989 году Ланский поехал в СССР. Он не был уверен, что гласность и перестройка продержаться долго: пока можно, нужно было ехать и спасать книги.
Увиденное поразило его. Спасать было нечего. Ассимиляция советских евреев достигла поразительных высот. «Внучка минского раввина никогда не слышала слов "тора", "шабес" и "пейсах"».
В результате он, наоборот, возил в СССР книги и учебные материалы, помогал восстанавливать еврейское образование.
* * *
У Центра идишской книги есть один проект, с книгами не связанный: они интервьюируют на камеру людей, которых так или иначе коснулся идиш. В первую очередь, конечно, пожилых евреев, которые либо сами говорили на идише, либо их родители. Там я наткнулся на длинное интервью с известным актёром Леонардом Нимоем (1931–2015) — на самом деле, конечно, Немым — известным в первую очередь по роли инопланетянина Спока с планеты Вулкан в бесконечном сериале Star Trek («Звёздный путь»). Там он на смеси идиша и английского рассказывает, как рос в бостонском районе Вест-Энд в тридцатых годах. Население было смешанным: итальянским и еврейским. Евреи говорили на идише. Его бабушка английского не учила, было не нужно, во всех магазинах говорили на идише. Итальянцы тоже говорили на идише, чтобы обслуживать таких вот бабушек.
Того Вест-Энда в Бостоне уже не существует. Его снесли полностью — то есть абсолютно все здания — и построили дорогие многоэтажные дома и правительственные учреждения. Еврейская и итальянская жизнь казались городскому правительству трущобами, от которых нужно избавиться поскорее, раз и навсегда.
В какой-то момент интервью Немой рассказывает, как он придумал жест, которым жители планеты Вулкан приветствуют друг друга. Этот жест — сложенные вместе указательный и средний пальцы, и безымянный и мизинец — жест, которым в еврейском богослужении священники благословляют народ.
Потом интервьюер спрашивает, не перенёс ли он ещё что-то из своего еврейского опыта в своего персонажа Спока.
Немой задумывается.
Видите ли, говорит он, Спок же полукровка: его отец с планеты Вулкан, а мать с Земли. В результате его никто не считает своим: ни на Земле, ни на Вулкане.
Ну вот.
——
*Der emes — правда.
В общем, книги на идише в СССР издавать перестали, а те, которые были, стали библиографической редкостью. Мы их рассматривали в Центре идишской книги. Я идиша не знаю, но алфавит в общих чертах представляю. Пытался разобрать фамилии авторов, и вдруг бум! И. В. Сталин. Что-то о ленинизме, это слово я тоже осилил. Издано вот в таком издательстве:
Дер Эмес, вашу мать!!!*
Разбирая полученные Центром книги, Ланский как-то наткнулся на важную книгу, опбликованную в Киеве в 1929 году: Leksikon fun politishe un fremdverter, «Словарь политической и иностранной терминологии на идише» некоего Дор-Бера Слуцкого. Ланский был поражён тем, что никогда не слышал об этом важном издании, и был ещё больше поражён, когда не нашёл его ни в одном из каталогов идишских книг. Выяснилось, что книга была признана политически неприемлемой, и НКВД уничтожило весь тираж прямо в типографии. Отец человека, пожертвовавшего книгу, в 1929 году навещал в Киеве своего двоюродного брата — Слуцкого. Они вместе зашли в типографию, где как раз печатали первые экземпляры книги. Слуцкий подарил ему один экземпляр, и тот положил его в чемодан и увёз в Америку. Теперь это единственный сохранившийся в мире экземпляр важного словаря, показывавшего, как евреи воспринимали мир вокруг них во время крутых социальных и политических перемен.
В 1989 году Ланский поехал в СССР. Он не был уверен, что гласность и перестройка продержаться долго: пока можно, нужно было ехать и спасать книги.
Увиденное поразило его. Спасать было нечего. Ассимиляция советских евреев достигла поразительных высот. «Внучка минского раввина никогда не слышала слов "тора", "шабес" и "пейсах"».
В результате он, наоборот, возил в СССР книги и учебные материалы, помогал восстанавливать еврейское образование.
* * *
У Центра идишской книги есть один проект, с книгами не связанный: они интервьюируют на камеру людей, которых так или иначе коснулся идиш. В первую очередь, конечно, пожилых евреев, которые либо сами говорили на идише, либо их родители. Там я наткнулся на длинное интервью с известным актёром Леонардом Нимоем (1931–2015) — на самом деле, конечно, Немым — известным в первую очередь по роли инопланетянина Спока с планеты Вулкан в бесконечном сериале Star Trek («Звёздный путь»). Там он на смеси идиша и английского рассказывает, как рос в бостонском районе Вест-Энд в тридцатых годах. Население было смешанным: итальянским и еврейским. Евреи говорили на идише. Его бабушка английского не учила, было не нужно, во всех магазинах говорили на идише. Итальянцы тоже говорили на идише, чтобы обслуживать таких вот бабушек.
Того Вест-Энда в Бостоне уже не существует. Его снесли полностью — то есть абсолютно все здания — и построили дорогие многоэтажные дома и правительственные учреждения. Еврейская и итальянская жизнь казались городскому правительству трущобами, от которых нужно избавиться поскорее, раз и навсегда.
В какой-то момент интервью Немой рассказывает, как он придумал жест, которым жители планеты Вулкан приветствуют друг друга. Этот жест — сложенные вместе указательный и средний пальцы, и безымянный и мизинец — жест, которым в еврейском богослужении священники благословляют народ.
Потом интервьюер спрашивает, не перенёс ли он ещё что-то из своего еврейского опыта в своего персонажа Спока.
Немой задумывается.
Видите ли, говорит он, Спок же полукровка: его отец с планеты Вулкан, а мать с Земли. В результате его никто не считает своим: ни на Земле, ни на Вулкане.
Ну вот.
——
*Der emes — правда.
