Про Обаму с Путиным

Великая книга рассказывает, как в центре Лондона, сминая памятники архитектуры и магазины фирменной одежды, приземлилась гигантская летающая тарелка, и оттуда вышел гигантский серебристый робот высотой в тридцать метров.

— Я пришёл с миром, — проговорил он, подняв руку. — Отведите меня к своему ящеру.
Форд Префект сидел дома у Артура и смотрел лихорадочные новости по телевизору, которые сообщали нон-стоп, что космический корабль нанёс столько-то миллиардов фунтов ущерба и убил столько-то человек — и затем сообщали это снова и снова, потому что больше ничего не происходило: робот просто стоял на месте, слегка покачиваясь и время от времени испуская короткие неразборчивые сообщения об ошибках. Форд, как обычно, мог объяснить всё на свете:
— Понимаешь, он прилетел с очень древней демократической планеты…
— С мира, населённого ящерами?
— Нет, — отвечал Форд, — всё не так просто. Всё просто совершенно не так просто. На их планете люди — это люди, как мы с тобой. А вот у власти там ящеры. Люди ненавидят ящеров, а ящеры правят людьми.
— Странно, — сказал Артур, — ты же вроде говорил, что у них демократия.
— Говорил. Демократия.
— В этом случае, – сказал Артур со слабой надеждой, что он не выглядит законченным идиотом, — почему же люди не могут избавиться от ящеров?
— Да им это в голову не приходит. Они все голосуют на выборах, и все подразумевают, что правительство, за которое они проголосовали, более-менее аппроксимирует правительство, которое они хотят.
— Ты хочешь сказать, — поразился Артур, — что они прямо-таки голосуют за ящеров?
— Ну да, — пожал плечами Форд, — именно что.
— Но, — Артур ещё раз попробовал поставить вопрос ребром, — но почему же?
— Потому что если они не проголосуют за ящера, на выборах может победить неправильный ящер. Джин есть?
— Что?
— Я говорю, — повторил Форд с возрастающим волнением в голосе, — у тебя джин есть?
— Сейчас посмотрю. Объясни мне про ящеров.
Форд опять пожал плечами:
— Некоторые люди утверждают, что ящеры — это самое лучше, что с ними произошло. Они ошибаются, конечно, полностью и безнадёжно ошибаются, но кто-то же должен это утверждать.
— Но это же ужасно, — сказал Артур.

Это же ужасно! Что же делать?