О чём мы говорим, когда говорим о беге

[bluedrag]

Большинству людей вряд ли понравится мой склад характера.
Может, и найдётся несколько человек — буквально горстка, пожалуй — которые им впечатлятся,
но чтобы понравиться, это уж вряд ли. В самом деле, кто способен испытать тёплые чувства —
или даже что-то отдалённо их напоминающее — по отношению к человеку, который никогда
не идёт на компромиссы, а вместо этого при появлении любой проблемы
в гордом одиночестве запирается в стенном шкафу?
Харуки Муракми

Небезызвестный японский писатель Харуки Мураками написал книгу. «О чём я говорю, когда говорю о беге». Написал по большей части достаточно сухо — не думаю, что книга может представлять интерес для широкой аудитории. Но двум группам людей я бы её определённо рекомендовал — интересующимся бегом и интересующимся Мураками.

Мне она понравилась в основном тем, что чувства Мураками очень похожи на мои — и приятно, когда твои смутные ощущения профессионал облекает в слова и помещает на бумагу. В качестве дополнительного бонуса выяснилось, что Мураками жил в Кембридже и бегал по тем же дорожкам, что и я. Довольно странные ощущения, когда бежишь в октябре по Кембридже, и вечером читаешь, как Мураками бегал в октябре по Кембриджу, что он видел. Обычно ждёшь такой непосредственности от блога, а не от книги великого писателя.

«Эта особая новоанглийская осень — короткая и сладкая — то приходит, то уходит, но наконец решает окопаться. Окружающий нас глубокий, подавляюще-насыщенный зелёный сменяется блёклым жёлтым. Вот уже пора менять беговые трусы на тренировочные штаны: ветер носит туда-сюда иссохшие листья, жёлуди с резким сухим треском ударяются об асфальт. Озабоченные белки носятся туда-сюда как угорелые, собирают провизию на зиму».

«После всех моих тренировок в теле накопилось достаточно усталости, и я уже не могу бежать так быстро, как раньше». (По ходу книги он тренируется для участия в Нью-Йоркском марафоне.) «Неспеша бегу трусцой вдоль реки Чарльза. Меня постоянно обгоняют девушки, типичные гарвардские первокурсницы. Маленькие, худые, в бордовой гарвардской одежде, светлые волосы собраны в хвостик, в ушах новенькие айподы — они летят как ветер.Так и чувствуешь исходящий от них агрессивный вызов окружающим. Видно, что они привыкли обгонять других, и совершенно не привыкли, чтобы их обгоняли. Все они такие умные, такие здоровые, такие привлекательные и серьёзные — самоуверенности им не занимать. Их шаги широки, а ноги сильно бьют землю — типичные бегуны на средние дистанции, к дальним дистанциям не приспособленные. Нет, они созданы для коротких быстрых забегов.

По сравнению с ними я вполне себе привык проигрывать. Столько дел в этом мире за пределами моих сил, столько соперников, которых я уже никогда не обгоню. Не то что бы я хвастался, но эти девушки вряд ли знают о боли столько, сколько я. И, естественно, может им и знать-то этого не надо. Все эти беспорядочные мысли приходят ко мне когда я наблюдаю как их гордые хвостики развеваются в такт их уверенным шагам. Не ускоряясь, я продолжаю неспешно бежать вдоль речки».

И вот читаю я это после моего неспешного забега вдоль той же самой речки, с теми же самыми пожухлыми листьями и быстрыми девушками, и испытываю чувство полного удовлетворения. Мама, про меня написали в книжке! Впрочем, как я уже сказал, географические совпадения — это на сладкое, а главное удовольствие всё-таки от общего взгляда на жизнь.

«Может, в моём возрасте это и прозвучит глуповато, но я должен сказать вам с самого начала: я из тех людей, которые предпочитают быть одни. Точнее говоря, я из тех людей, кому не мучительно собственное общество. Час или два, которые я бегаю один каждый день (так же как четыре-пять часов за письменным столом) не кажутся мне ни скучными, ни трудными. [...] То время, которое я провожу за бегом — моё личное, молчаливое время — исключительно важно для моего психического здоровья. Когда я бегу, я ни с кем не разговариваю и никого не слушаю. Всё, что я делаю — это наблюдаю проплывающие мимо меня пейзажи. Без этого времени я не смог бы жить.

Меня часто спрашивают, о чём я думаю, когда я бегу. Те, кто спрашивают, как правило, сами не бегают помногу. Их вопрос неизменно ставит меня в тупик. О чём же я в самом деле думаю на бегу? Ни малейшего понятия.

В холодные дни я, пожалуй, думаю немного о том, как сегодня холодно. В жаркие дни думаю о жаре. Когда мне грустно, думаю немного о грусти. Когда я счастлив, думаю немного о счастье. [...]

Я просто бегу. Бегу в пустоте. А может быть и так: я бегу, чтобы достичь пустоты. [...]

Мысли, которые приходят на бегу — они как облака в небе. Облака самых разных форм и размеров. Они приплывают и уплывают, а небо всегда остаётся на том же самом месте. Облака приходят к небу в гости, посидят-посидят, попьют чайку исчезнут, оставив небо за собой. Небо и существует, и не существует. У него есть суть, и в то же время нет сути. И все мы просто принимаем как есть его бескрайние просторы и вбираем их в себя».

Ну и так далее. Наш человек Мураками. (Он там ещё пишет от том как готовиться к марафонам — он пробегает как минимум один каждый год — но это я уже цитировать не буду.) Поразительным образом прочтение этой книжки сподвигло меня и на изучение его художественных книг. Начал со «Слушай голос ветра», сейчас читаю «Пинбол-1973». Произвело на меня впечатление его описание того, как он стал профессиональным писателем, хотя к бегу это отношения и не имеет. Или имеет?

«Когда я решил стать профессиональным писателем, мы с женой абсолютно изменили стиль жизни. Мы решили засыпать, когда становится темно, и вставать с солнцем. Нам это казалось абсолютно естественным — именно так должны жить уважающие себя люди. А ещё мы решили встречаться только с теми людьми, которых нам приятно видеть, и по возможности не встречаться с теми, кого нам видеть неприятно. Мы решили, что можем позволить себе эту слабость».

* * *

Update: цитата, ещё цитата.

Comments

[parf-al.livejournal.com]

Слушай, как интересно! Я вообще не могла себе представить, чтобы Мураками и бегал у вас в Ньютоне... почему-то для меня эти два имени как из разных галактик. Дашь почитать при случае :-)?

[strvt.livejournal.com]

Мураками долго жил под Бостоном. И вроде бы как большой любитель Штатов. Его иногда упрекают, что в вещах о Японии у него быт слишком похож на Америку :).

Андрей, будь другом, спрячь часть под кат, лента сильно едет.

[bluedrag]

Он жил в Кембридже несколько лет, соответственно бегал в Кембридже и в Бостоне. Я до туда тоже иногда добегаю.

Книжку я брал в библиотеке, хотя наверное куплю -- хорошая книжка, хоть и для специфической аудитории.