А ещё тут перечитал «Евгения Онегина». Так сложилось, что я его любил с детства, и много раз тогда перечитывал — и вот сейчас вдруг осознал, что совершенно не в состоянии посмотреть на него новыми глазами. Всё, что нравилось тогда, — нравится и сейчас, и вызывает те же эмоции, и остальное глаза пропускают.


Странно.

Может, это потому что я ещё больной?

Единственное, на что теперь обратил новое внимание — это как стебётся Пушкин на старостью.

Например, разговор Тани с няней:
— Как недогадлива ты, няня! —
«Сердечный друг, уж я стара,
Стара: тупеет разум, Таня;
А то, бывало, я востра,
Бывало, слово барской воли...»
— Ах, няня, няня! до того ли?
Что нужды мне в твоем уме?


Ну и, конечно, широкоизвестное:

Мечты, мечты! где ваша сладость?
Где, вечная к ней рифма, младость?
Ужель и вправду наконец
Увял, увял ее венец?
Ужель и впрямь и в самом деле
Без элегических затей
Весна моих промчалась дней
(Что я шутя твердил доселе)?
И ей ужель возврата нет?
Ужель мне скоро тридцать лет?


Ну, и вообще задумался о том, какую Пушкин необычную вещицу сделал. Мало того, что роман в стихах, так ещё и постоянные авторские отступления, и стёб над читателем («читатель ждёт уж рифму розы — на, вот, возьми её скорей!»), и принципиальное отсутствие конца... Если не ошибаюсь, такого в русской литературе до «Евгения Онегина» никто не делал. А вот делал ли после? По отдельности наверняка да, а вот чтобы всё вместе, как-то в голову не приходит.

Что думаете?
Tags:

June 2025

S M T W T F S
123456 7
891011121314
15161718192021
22232425262728
2930     

Expand Cut Tags

No cut tags

Style Credit