Когда я учился в восьмом, что-ли, классе, у нас была очень плохая учительница английского, даже по мерками советской школы — по крайней мере, мне так тогда казалось. Если мне не изменяет память, это был единственный урок, который я иногда прогуливал (если я не путаю с английским в институте, на который я просто забил и пришёл только на экзамен).
Помнится, на одном уроке я что-то там рассказывал о Великой отечественной войне и в своём рассказе называл немцев нацистами (Nazi), а не фашистами, как было положено по методичке. Специально дома в словаре посмотрел, как пишется и как произносится — в учебнике такого слова не было. Мне тогда казалось, что этим я бросаю такой смелый вызов и нелюбимой училке, и всей системе советской пропаганды.
Вызов сработал! Учительница стала меня поправлять, что правильно говорить «фашисты». Я ей ответил по-английски, что она что-то путает, фашизм был в Италии, а в Германии именно что нацизм. Тогда она привела сокрушительный довод: про немцев нельзя говорить Nazi, потому что в английском нет звука «ц». «А как же pizza?!» — торжествующе парировал я. Насколько я помню, я вышел из этого поединка победителем.
Но вообще, конечно, по прошествии много лет как-то даже жалко несчастную советскую училку — тяжёлый язык она выбрала для преподавания. По-английски слова, заимствованные из языков с латинским алфавитом, пишутся как в исходном языке (что, в общем, логично), а произносятся когда как: иногда как в исходном языке, иногда по-английским правилам, а иногда как-то посередине (как, например, собственно слово fascism, про которое я всё время забываю, как правильно произнести).
Но чего тут говорить — сами родные английские слова тоже пишутся как придётся. Скажем, по-немецки и по-русски можно научиться читать в течение часа (кроме ударений, правда). По-английски читать научиться нельзя вообще, только запоминать каждое слово отдельно. Собственно, так детей и учат читать: в России — по слогам, в Англии-Америке — запоминая каждое слово как иероглиф. Хорошо, хоть падежей нет, а то бы мы совсем бы загнулись.
В общем, теперь я совершенно не удивлён, что советская училка не знала слова нацизм. А тогда-то мне казалось абсурдным: как можно не знать такого простого слова?! Молодой был, горячий.