Записки сумасшедшего

В пятницу вечером в доме напротив наблюдалось совершенно необычайное для нашей деревни скопление полицейских машин. Мы зажигали свечи и садились за праздничный стол, а суровые люди в форме ходили туда-сюда, выносили какие-то вещи, опрашивали соседей.

В воскресенье всё выяснилось. Четыре молодых раздолбая решили, чтобы весело провести время, приобрести себе оксикодона. Кому-то из них пришла в голову светлая мысль (всё гениальное просто!), что не платить за колёса гораздо выгоднее, чем платить. Кто-то другой притаранил для наглядности пистолет. О том, что повешенное на стене ружьё имеет обыкновение стрелять, в наших школах уже не учат.

Довольные своим блестящим планом, молодые люди приехали к продавцу. Тот достал таблетки, они достали свою пушку. Пушка, естественно, выстрелила. Молодые люди, поражённые таким поворотом событий, вскочили в свою машину и смело бежали с места преступления. Продавец умер в больнице. Полицейские взяли его телефон и перезвонили по номиру, с которого пришло последнее сообщение. Номер этот принадлежал семнадцатилетнему школьнику, который живёт через два дома от нас. Обдумав своё положение, он с мамой (!) пришёл сдаваться в ближайший полицейский участок, где и рассказал всю эту историю. Один из трёх его подельников жил в доме напротив нашего. В пятницу приезжали за ним.

На первом судебном заседании сосед наш зевал и держался без каких бы то ни было эмоций. Его мама и другие родственники тихо плакали в платочки. Виновным он себя не признал (как это сочетается с явкой с повинной оставим читателям в качестве домашнего задания). Адвокат прочувствованно рассказывал о том, какие хорошие оценки получает его подзащитный и как его любят в семье. Судья отказал в освобождении под залог и отправил его обратно в КПЗ. Оксикодончик-то в результате вышел весьма дорогим.

Все эти события имеют, вы уж меня извините, широкий общественный резонанс, потому что в нашей деревне им происходить как бы не положено. Директор школы, где учились бойцы, пишет всем-всем-всем совершенно бессмысленное письмо, начинавшееся словами «даже и невозможно себе представить, чтобы такое могло произойти с учениками нашей школы». Соседи либо переживают, как низко пал наш квартал (или район, или город), либо радуются, что опасный элемент изолирован и, предположительно, вернётся к нам нескоро. Жена моя ходит потрясённая, и как-то странно смотрит на нашего старшенького.

Я же, со своей стороны, хочу отметить связь этого происшествия с моими предыдущими записями. Не столько даже с моей новой гражданской позицией по поводу лигалайза, хотя, очевидно, если бы наркотики продавались в магазине, данного конкретного убийства не произошло бы. (Не менее очевидно и то, что у молодых людей чесались руки, и они влипли бы в какую-то другую историю.)

Нет, я уж лучше вспомню Дана Гилберта. В своей книге он рассказывает, что в человеческом мозгу есть специальная часть (лобная доля, кажется), ответственная за прогнозирование будущего. Она появилась в результате эволюции, относительно недавно. У обезьян и у примитивных видов человека её нет, как нет и у маленьких детей (развивается в подростковом возрасте).

Это было для меня открытием. Оказывается, дети не то что «не хотят» или «не умеют», а просто физически неспособны представлять себе результаты своих поступков. Нету у них этого органа.

Так вот, господа присяжные заседатели. Такое ощущение, что у некоторых он не развивается и к -надцати годам. Лоботомия в этом случае, по понятным причинам, не поможет. А какие ещё полицейско-юридическо-медицинские меры мы можем предпринять, мне категорически непонятно.