Записки сумасшедшего

Я никогда не ценил жанра рождественских фильмов, пока не открыл для себя The Hogfather — английский двухсерийный телевизионный фильм 2006 года по одноимённому роману Терри Пратчетта. Теперь натурально пересматриваю его каждый год. Очень правильная (для меня) пропорция серьёзности и юмора, цинизма и романтизма. Даже лучше самого романа, я бы сказал, что редко бывает с фильмами.

Очень рекомендую тем, кто ценит похожие пропорции. Есть на Amazon Prime, например.

Немало времени ушло на её постройку. Но вот она была почти готова, и рабы отбивали с неё последние куски глиняной облицовки.

Другие рабы усердно натирали её бока серебряным песком, которые уже начинали сверкать на солнце мягким естественным светом молодой бронзы. Целую неделю охлаждали её в литейной яме, но она была ещё тёплой.

Верховный астроном Крулла сделал лёгкое движение рукой, и носильщики опустили его трон в тени корпуса.

Вот ведь рыба, подумал он. Огромная летающая рыба. Да вот только каких морей?

— Воистину величественно, — прошептал он. — Настоящее искусство.

— Ремесло, а не искусство, — возразил стоявший рядом коренастый человек. Верховный астроном медленно повернулся и встретился глазами с его немигающим взглядом. Взгляду не особенно сложно быть немигающим, когда на месте глаз находятся два золотых шара. Их блеск сбивал с толку, мешал концентрироваться.

— Воистину мастерство, — с улыбкой согласился Верховный астроном. — Полагаю, на всём диске не найдётся равного тебе ремесленника. Не так ли, Златоглаз?

Ремесленник помедлил с ответом. Его обнажённое (если, конечно, не считать пояса с инструментами, наручного абака и сильного загара) тело напряглось, постигая скрытый смысл этого утверждения. Золотые глаза как будто бы видели иные миры.

— И да, и нет, — промолвил он наконец. Младшие астрономы за троном выдохнули в ужасе, услышав столь дерзкое нарушение этикета, но Верховный астроном не повёл и бровью.

— Продолжай, — только и сказал он.

— Мне не хватает некоторых незаменимых умений, — произнёс мастер-ремесленник. — Но всё-таки я — Златоглаз Среброрук Дактилос. Я сконструировал Металлических воинов, сторожащих врата Могилы Питчиу. Я спроектировал Световые дамбы Великого Нефа. Я построил Дворец Семи пустынь. И вот, — он постучал по своему глазу, отозвавшемуся тусклым звоном, — когда я построил армию големов для Питчиу, он одарил меня золотом, а затем, дабы моя работа осталась непревзойдённой, выколол мне глаза.

— Мудро, хотя и жестоко, — сочувственно заметил Верховный астроном.

— О да. Так мне пришлось научиться слышать твёрдость металлов, видеть пальцами. Я научился различать руды по вкусу и запаху. Я выковал себе глаза, но не могу научить их видеть. Затем я был призван построить Дворец Семи пустынь. Эмир осыпал меня серебром, а затем (не могу сказать, что я был сильно удивлён) повелел отрубить мне левую руку.

— Смертельная помеха в твоём деле, — понимающе кивнул Верховный астроном.

— Из части того серебра я, используя своё непревзойдённое знание рычагов и механизмов, сконструировал себе новую руку. Своё дело она знает. После того, как я создал первую из великих Световых дамб, племенные старейшины Нефа вознаградили меня тончайшими шелками, после чего перерезали сухожилия, чтобы не дать мне бежать. Пусть это и далось мне нелегко, но я сконструировал из шелков и бамбука летающую машину и стартовал с верхней башни моей тюрьмы.

— После чего тебя окольными путями занесло в Крулл, — подытожил Великий астроном. — Поневоле задаёшься мыслью, почему бы тебе не сменить профессию. Возьмём, скажем, выращивание салата. Казалось бы, оно несёт в себе пониженный риск смерти в рассрочку. Так что же ты упорствуешь?

— У меня хорошо получается, — пожал плечами Златоглаз Дактилос.

Верховный астроном вновь всмотрелся в бронзовую рыбу, сверкавшую, как начищенная труба, в полуденном солнце.

— Какая красота, — пробормотал он. — Совершенно бесподобно. Скажи-ка, Дактилос, не мог бы ты мне напомнить, что я обещал тебе в награду?

— Ты поручил мне разработать рыбу, которая сможет плавать в морях пространства между мирами, — заученно проговорил мастер. — За это… за это…

— Да-да… — промурлыкал Верховный астроном, поглаживая бороду. — Моя память уж не та, что была.

— За это, — продолжал Дактилос вполне уже безнадёжно, — ты обещал отпустить меня на все четыре стороны и воздержаться от отрубания конечностей. Никаких сокровищ я не прошу.

— Ах да. Теперь припоминаю.

Старик махнул венозной рукой и прибавил:

— Я лгал.

Раздался чуть слышный свист, и золотоглазый покачнулся. Он посмотрел на торчащую из груди стрелу и устало кивнул. Капля крови расцвела на его губах. Вся площадь в полной тишине (за исключением нескольких мух, жужжащих в ожидании) смотрела, как серебряная рука поднялась и ощупала наконечник стрелы.

— Бракоделы, — с укоризной прошептал Дактилос и рухнул навзничь.

Верховный астроном потрогал тело ногой и глубоко вздохнул:

— Как и подобает, мы объявляем краткий траур по великому мастеру.

Трупная муха приземлилась, было, на золотом глазу, но тотчас в изумлении улетела прочь.

— Пожалуй, достаточно, — объявил Верховный астроном, и жестом велел рабам унести тело.

Терри Пратчетт, из книги «Цвет волшебства», перевод мой

Каким-то способом я дожил до седых волос и умудрился ни разу не читать Терри Пратчетта. Принялся навёрстывать упущенное.

Терри написал свою первую ставшей популярной книгу, "Цвет волшебства", в 1983 году, и с тех пор пишет к ней продолжения. Написал примерно 38 штук, и останавливаться не собирается.

Все они так или иначе происходят в мире, прекрасном своей космологической простотой: он плоский, и покоится на спинах четырёх слонов, которые в свою очередь стоят на гигантской черепахе, неторопливо плывущей в межзвёздном пространстве.

Прочёл я покамест первую книгу, тот самый "Цвет волшебства". Очень интересно, стиль достаточно необычный, никак не мог понять, что он мне смутно напоминает. Потом меня осенило: Дуглас Адамс!

Так что вот что я вам скажу: "Цвет волшебства" для фентези -- ровно то же самое, что и "Автостопом по Галактике" для научной фантастики. Непрекращающийся стёб над всем жанром, совершенно нестандартный юмор (который мне вам здесь очень затруднительно процитировать, потому что он играет только в контексте), ну и зарытые под всем этим глубокие философские мысли (время от времени).

Есть и более очевидные переклички: главный герой в обоих случаях -- балбес-недотёпа, только благодаря этому и избегающий постоянной гибели (ну, допустим, это просто стандартный сюжетный ход в каждой второй народной сказке), часто происходящие невозможные события ("не невозможно, Зафод, просто очень маловероятно"), спонтанные и ничем не объяснённые перемещения между галактиками-вселенными, и даже (тут-то вам уже нечего будет возразить!) тот факт, что в обеих книгах главный герой оказывается в космосе без скафандра!

"Цвет волшебства" этим, собственно, и заканчивается. Главный герой (волшебник-неудачник Ринсвинд) падает за край мира, и я до сих пор не знаю, чем закончится его падение. Вы-то наверняка всё это читали и знаете, ну я не откажу себе в удовольствии процитировать:

Ветка, на которой он висел, наконец-то сломалась и отправила Ринсвинда в его ненадолго прерванное путешествие по межзвездному проливу. Он парил в потоке воздуха и смотрел на облака, которые резко поредели...

И исчезли.

Внизу, мерцая, на Ринсивнда смотрела вся Вселенная. Там плыла великая черепаха А'Туин, исполинская, могучая, испещрённая кратерами. Там кружилась малюсенькая луна. Там горели все звезды, удивительно напоминающие толчёные, рассыпанные по черному бархату бриллианты. Звёзды эти манили, призывали к себе самых смелых...

Всё Мироздание с нетерпением ждало, пока Ринсвинд в него попадёт.

Он и попал.

Другого выбора у него не было.