Школа

...домашнее задание: опиши челюсть крокодила, язык колибри, колокольню Новодевичьего монастыря, опиши стебель черемухи, излучину Леты, хвост любой поселковой собаки, ночь любви, миражи над горячим асфальтом, ясный полдень в Березове, лицо вертопраха, адские кущи, сравни колонию термитов с лесным муравейником, грустную судьбу листьев — с серенадой венецианского гондольера, а цикаду обрати в бабочку; преврати дождь в град, день — в ночь, хлеб наш насущный дай нам днесь, гласный звук сделай шипящим, предотврати крушение поезда, машинист которого спит, повтори тринадцатый подвиг Геракла, дай закурить прохожему, объясни юность и старость, спой мне песню, как синица за водой поутру шла, обрати лицо свое на север, к новгородским высоким дворам, а потом расскажи, как узнает дворник, что на улице идет снег, если дворник целый день сидит в вестибюле, беседует с лифтером и не смотрит в окно, потому что окна нет, да, расскажи, как именно...

Есть очень-очень мало книг, которые я неоднократно перечитываю. «Школа для дураков» — одна из таких книг. Не знаю даже и почему. Наверное чувствую какую-то близость к главному герою, ученику спецшколы такому-то. А вы не чувствуете?

И размышляя о названии книги, поневоле доверяешься объяснению, приведенному в самой книге: Дорогой автор, я назвал бы вашу книгу ШКОЛА ДЛЯ ДУРАКОВ; знаете, есть Школа игры на фортепьяно, Школа игры на барракуде, а у вас пусть будет ШКОЛА ДЛЯ ДУРАКОВ. То есть «школа» здесь используется в смысле «руководство», и дураки не ученики спецшколы, а мы, читатели. Не для них книга, а для нас. Не про них, а про нас.

Каждый раз не могу не налюбоваться на литературное мастерство Саши Соколова, который очень лихо демонстрирует, что пространство и время не имеют ни направленности, ни упорядоченности. Действие происходит всегда и везде. А вот на этот раз я наконец заметил (уже давно заметил, ещё когда-нибудь замечу), что и с персонажами серьёзная проблема. Двоится далеко не только главный герой, но и учитель географии Павел-Савл, и дачный почтальон Михеев-Медведев — а ведь говорят ещё, что он и есть Насылающий Ветер, то есть на самом деле и троится даже — и ведьма-соседка-завуч Трахтенберг-Тинберген, и главные женские романтические образы, Вета Акатова — ветка акации — ветка железной дороги я Вета беременная от ласковой птицы по имени Найтингейл я беременна будущим летом и крушением товарняка вот берите меня берите я всё равно отцветаю это совсем недорого — и Роза Ветрова, роза ветров. Высший пилотаж!

А может быть мне просто жутко симпатична любовь главного героя (главных героев) к велосипеду.

Оглянись и признайся: плохо или хорошо было вечером, в сером свете, въезжать в рощу на велосипеде? Хорошо. Потому что велосипед — это всегда хорошо, в любую погоду, в любом возрасте.