![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
С тех самых пор, как я научился ходить под парусом, мне жутко нравился сам процесс. Хватал в свои объятия и не отпускал, и я никак не мог надышаться свободным морским воздухом полной грудью.
Как тогда было, так и сейчас есть. И захватывает, и не отпускает, и не могу надышаться.
Поэтому много лет я как-то всерьёз не задумывался, что лодка — это не просто источник наслаждения, но ещё может быть использована как транспорт.
В этом году, правда, я стал более плотно исследовать острова в нашей бухте — Очковый о., о. Пэддока, о. Джорджа — но делал это, честно говоря, скорее чтобы как-то развеселить свою команду.
И вот, пока я изучал карты и лоции и исследовал подходы к этим островам, на меня вдруг снизошло озарение. В нашей бухте есть десяток (а то и два) островов, куда общественный транспорт (паромы) не ходит. Почти все они — часть парка, то есть высаживаться на них разрешается, но реально это можно сделать только на собственной лодке.
Очевидным образом намечается приключение: побывать там, куда большинство людей попасть не может. Сказано — сделано.
В прошлое воскресенье высадились на о. Рейнсфорда и заисследовали его.
Остров Рейнсфорда лежит за Длинным островом, в шести-семи морских милях от нашего яхт-клуба. С высоты выглядит примерно так (фото из Википедии):
Как видно, он состоит из двух, прошу прощения, друмлинов (пологих холмов ледникового происхождения), соединённых узким и низким перешейком, почти пропадающим на приливе. Похожим образом устроены и некоторые другие наши острова (например, Очковый о. и о. Пэддока).
Остров Рейнсфорда на двух морских картах: 1909 года и 2015-го. Какая из них кажется вам большее привлекательной визуально?
Так или иначе, обратите внимание на главное для нас, моряков, отличие: в 1909 году причал был, а теперь нет, остались только развалины.
(Важное замечание по поводу современной карты: коричневым цветом на ней отмечается суша, синим и белым — вода, а зелёным — участки дня, которые обнажаются во время прилива и прячутся под водой во время отлива.)
Остров был назван по имени Эдуарда Рейнсфорда, одного из первых поселенцев, получившего остров в пользование в 1632 году. Он ничем особым не прославился, в отличии от своего более известного дяди:
Дядя, сэр Ричард Рейнсфорд (1605–1680), был депутатом британского парламента и верховным судьёй. Впрочем, к нашему острову этот сэр имеет отношение весьма опосредованное. Мне просто понравился его портрет.
Сейчас остров заброшен и запущен и входит в состав парковой зоны Островов Бостонской бухты. А до этого он использовался по-разному. После того, как в 1736 году он был куплен государством (Массачусетской колонией), на нём был карантинный пункт для прибывающих в Бостон кораблей, больница, приют для женщин-нищенок, исправительная школа для трудных мальчиков, богадельня. (Этим объясняется название двух географических объектов рядом с островом: Quarantine Rocks — Карантинные скалы и Hospital Shoal — Больничная мель.)
Когда мы подошли к острову, он выглядел примерно так:
Я, честно говоря, как-то по наивности предполагал найти пустынный необитаемый остров. Может быть с развалинами старых зданий, но не более того.
На самом деле всё оказалось гораздо интереснее.
Рассказываю по-порядку.
Первым делом надо было решить, где бросить якорь.
Причала-то уже нет. У парусной лодки под дном большой киль, осадка под два метра в глубину. Вплотную к берегу она стоять не может. Если нет причала, приходится вставать на якорь, и на берег высаживаться на шлюпке.
Остатки разрушенного причала (вид с острова).
У нас было два отягчающих обстоятельства. Во-первых, как оказалось, ни на одной из «моих» лодок в клубе не работах эхолот (прибор для измерения глубины). Эх, а ведь это единственный полезный электронный прибор на лодке! Прямо хоть иди покупай верёвку с грузиком.
Во-вторых, была полная вода — максимальный уровень прилива. А высота прилива у нас немаленькая, в тот день была около 12 футов.
Казалось бы, это хорошо, когда воды много, но я предпочитаю исследовать незнакомые, немаркированные места во время малой воды (максимального отлива). Во-первых, обнажается больше земли, а значит есть больше ориентиров. А во-вторых, если вода будет прибывать, значит будет становиться всё лучше и лучше. В такой ситуации и на мель сесть не страшно — прилив поднимет.
У нас же было наоборот: полная вода, со временем становилось бы только хуже. Но делать нечего. Встали на якорь за развалинами причала, спустили на воду шлюпку-тузик и погребли к берегу.
Тут и выяснилось, что остров совершенно не пустынный. В маленькой бухточке, к которой мы приближались, у самого берега стояло на якоре много моторных лодок. На берегу были какие непонятные конструкции, палатки, в воде плескались дети, взрослые готовили на огне барбекю. Когда мы высадились, я даже заметил совершенно там нелепо выглядевший почтовый ящик.
Пока мы озиралось, ко мне подошёл колоритный немолодой человек, сильно загорелый и обнажённый за исключением шорт и шляпы с пером. «Впервые на острове?» — спросил он.
Я ответил, что да.
Том рассказал, что он уже 57 лет ухаживает за островом: убирает мусор, ставит американские флаги, и почтовый ящик поставил тоже он. «У меня тут бюро находок». А ещё в почтовом ящике оказались старые и новые фотографии острова, которые он нам сразу же и продемонстрировал.
«Ну ты со своими… — он замялся, глядя на мою китайскую-пакистанскую команду и подыскивая слово… — со своими друзьями походи тут, осмотрись. Но учти, остров поддерживать в порядке. Весь мусор за собой убирать».
С этим напутствием мы отправились в путь.
Очень быстро мы набрели на самое, наверное, неожиданное открытие на острове. Слева в бухточке, куда мы причалили, был высокий скалистый берег:
Когда мы туда залезли, то обнаружили на скалах большое количество выбитых надписей типа «Киса и Ося были здесь». При ближайшем рассмотрении некоторые из них оказались весьма старыми — начиная с середины девятнадцатого века. И действительно, шрифт совершенно не выглядит современным. А ещё больше не выглядит современным усердие, с которым выбиты эти буквы.
Anna S. Lombard Aug. 27, 1850
H Cuney 1843
Theodore Reed 11.0.11 (1911, надо полагать)
J. H. Lombard. August 26, 1850.
Leonard Seaver Aug. 15, 1852
Кто все эти люди, я не знаю, но было бы интересно выяснить. Так же, как и поразмышлять, по прошествии какого времени вандализм становиться интереснейшим свидетельством эпохи.
Здесь написано больше, и разобрать сложнее. Очевидно, кто-то пытался записать историю острова. И опять-таки на современную надпись непохоже. Перевод того, что я смог разобрать. Некоторые лакуны заполнены по этому сайту, ссылающемуся на исторические документы, куда заинтересованный читатель и отсылается за контекстом.
В 1752 году этот остров стоил 500[?]
Д-р Т. Уэлш [...] 26 лет.
Д-р Д. У. С. Смит был назначен 1[?] июня [18]26 года и всё ещё здесь проживает в 1837 году (Доктора Уэлш и Смит, в разных должностях, фактически были главврачами острова.)
К. П. Тьюксбери был назначен хранителем острова 1 июля 1841 года
В общем, всё жутко интересно, и надо будет вернуться специально, чтобы более подробно заисследовать все эти надписи.
Ещё одно историческое место. На вершине западного друмлина в 1830-х годах было построено величественное здание, которое в силу его архитектуры прозвали «греческим храмом». В нём, я так понимаю, в разные моменты времени была и больница, и школа для мальчиков, и всё остальное. Вот как оно выглядело раньше:
(Картина маслом английского художника Роберта Салмона «Остров Рейнсфорда, Бостонская бухта», около 1840 г.)
(Недатированная фотография.)
А вот как это самое место выглядит сейчас:
(Продолжение следует.)
P.S. Я сам не фотографировал, положился на членов своей команды. Получилось у них… по-разному. Извините уж. Но зато какая прекрасная картина маслом!
Как тогда было, так и сейчас есть. И захватывает, и не отпускает, и не могу надышаться.
Поэтому много лет я как-то всерьёз не задумывался, что лодка — это не просто источник наслаждения, но ещё может быть использована как транспорт.
В этом году, правда, я стал более плотно исследовать острова в нашей бухте — Очковый о., о. Пэддока, о. Джорджа — но делал это, честно говоря, скорее чтобы как-то развеселить свою команду.
И вот, пока я изучал карты и лоции и исследовал подходы к этим островам, на меня вдруг снизошло озарение. В нашей бухте есть десяток (а то и два) островов, куда общественный транспорт (паромы) не ходит. Почти все они — часть парка, то есть высаживаться на них разрешается, но реально это можно сделать только на собственной лодке.
Очевидным образом намечается приключение: побывать там, куда большинство людей попасть не может. Сказано — сделано.
В прошлое воскресенье высадились на о. Рейнсфорда и заисследовали его.
Остров Рейнсфорда лежит за Длинным островом, в шести-семи морских милях от нашего яхт-клуба. С высоты выглядит примерно так (фото из Википедии):
Как видно, он состоит из двух, прошу прощения, друмлинов (пологих холмов ледникового происхождения), соединённых узким и низким перешейком, почти пропадающим на приливе. Похожим образом устроены и некоторые другие наши острова (например, Очковый о. и о. Пэддока).
Остров Рейнсфорда на двух морских картах: 1909 года и 2015-го. Какая из них кажется вам большее привлекательной визуально?
Так или иначе, обратите внимание на главное для нас, моряков, отличие: в 1909 году причал был, а теперь нет, остались только развалины.
(Важное замечание по поводу современной карты: коричневым цветом на ней отмечается суша, синим и белым — вода, а зелёным — участки дня, которые обнажаются во время прилива и прячутся под водой во время отлива.)
Остров был назван по имени Эдуарда Рейнсфорда, одного из первых поселенцев, получившего остров в пользование в 1632 году. Он ничем особым не прославился, в отличии от своего более известного дяди:
Дядя, сэр Ричард Рейнсфорд (1605–1680), был депутатом британского парламента и верховным судьёй. Впрочем, к нашему острову этот сэр имеет отношение весьма опосредованное. Мне просто понравился его портрет.
Сейчас остров заброшен и запущен и входит в состав парковой зоны Островов Бостонской бухты. А до этого он использовался по-разному. После того, как в 1736 году он был куплен государством (Массачусетской колонией), на нём был карантинный пункт для прибывающих в Бостон кораблей, больница, приют для женщин-нищенок, исправительная школа для трудных мальчиков, богадельня. (Этим объясняется название двух географических объектов рядом с островом: Quarantine Rocks — Карантинные скалы и Hospital Shoal — Больничная мель.)
Когда мы подошли к острову, он выглядел примерно так:
Я, честно говоря, как-то по наивности предполагал найти пустынный необитаемый остров. Может быть с развалинами старых зданий, но не более того.
На самом деле всё оказалось гораздо интереснее.
Рассказываю по-порядку.
Первым делом надо было решить, где бросить якорь.
Причала-то уже нет. У парусной лодки под дном большой киль, осадка под два метра в глубину. Вплотную к берегу она стоять не может. Если нет причала, приходится вставать на якорь, и на берег высаживаться на шлюпке.
Остатки разрушенного причала (вид с острова).
У нас было два отягчающих обстоятельства. Во-первых, как оказалось, ни на одной из «моих» лодок в клубе не работах эхолот (прибор для измерения глубины). Эх, а ведь это единственный полезный электронный прибор на лодке! Прямо хоть иди покупай верёвку с грузиком.
Во-вторых, была полная вода — максимальный уровень прилива. А высота прилива у нас немаленькая, в тот день была около 12 футов.
Казалось бы, это хорошо, когда воды много, но я предпочитаю исследовать незнакомые, немаркированные места во время малой воды (максимального отлива). Во-первых, обнажается больше земли, а значит есть больше ориентиров. А во-вторых, если вода будет прибывать, значит будет становиться всё лучше и лучше. В такой ситуации и на мель сесть не страшно — прилив поднимет.
У нас же было наоборот: полная вода, со временем становилось бы только хуже. Но делать нечего. Встали на якорь за развалинами причала, спустили на воду шлюпку-тузик и погребли к берегу.
Тут и выяснилось, что остров совершенно не пустынный. В маленькой бухточке, к которой мы приближались, у самого берега стояло на якоре много моторных лодок. На берегу были какие непонятные конструкции, палатки, в воде плескались дети, взрослые готовили на огне барбекю. Когда мы высадились, я даже заметил совершенно там нелепо выглядевший почтовый ящик.
Пока мы озиралось, ко мне подошёл колоритный немолодой человек, сильно загорелый и обнажённый за исключением шорт и шляпы с пером. «Впервые на острове?» — спросил он.
Я ответил, что да.
Том рассказал, что он уже 57 лет ухаживает за островом: убирает мусор, ставит американские флаги, и почтовый ящик поставил тоже он. «У меня тут бюро находок». А ещё в почтовом ящике оказались старые и новые фотографии острова, которые он нам сразу же и продемонстрировал.
«Ну ты со своими… — он замялся, глядя на мою китайскую-пакистанскую команду и подыскивая слово… — со своими друзьями походи тут, осмотрись. Но учти, остров поддерживать в порядке. Весь мусор за собой убирать».
С этим напутствием мы отправились в путь.
Очень быстро мы набрели на самое, наверное, неожиданное открытие на острове. Слева в бухточке, куда мы причалили, был высокий скалистый берег:
Когда мы туда залезли, то обнаружили на скалах большое количество выбитых надписей типа «Киса и Ося были здесь». При ближайшем рассмотрении некоторые из них оказались весьма старыми — начиная с середины девятнадцатого века. И действительно, шрифт совершенно не выглядит современным. А ещё больше не выглядит современным усердие, с которым выбиты эти буквы.
Anna S. Lombard Aug. 27, 1850
H Cuney 1843
Theodore Reed 11.0.11 (1911, надо полагать)
J. H. Lombard. August 26, 1850.
Leonard Seaver Aug. 15, 1852
Кто все эти люди, я не знаю, но было бы интересно выяснить. Так же, как и поразмышлять, по прошествии какого времени вандализм становиться интереснейшим свидетельством эпохи.
Здесь написано больше, и разобрать сложнее. Очевидно, кто-то пытался записать историю острова. И опять-таки на современную надпись непохоже. Перевод того, что я смог разобрать. Некоторые лакуны заполнены по этому сайту, ссылающемуся на исторические документы, куда заинтересованный читатель и отсылается за контекстом.
В 1752 году этот остров стоил 500[?]
Д-р Т. Уэлш [...] 26 лет.
Д-р Д. У. С. Смит был назначен 1[?] июня [18]26 года и всё ещё здесь проживает в 1837 году (Доктора Уэлш и Смит, в разных должностях, фактически были главврачами острова.)
К. П. Тьюксбери был назначен хранителем острова 1 июля 1841 года
В общем, всё жутко интересно, и надо будет вернуться специально, чтобы более подробно заисследовать все эти надписи.
Ещё одно историческое место. На вершине западного друмлина в 1830-х годах было построено величественное здание, которое в силу его архитектуры прозвали «греческим храмом». В нём, я так понимаю, в разные моменты времени была и больница, и школа для мальчиков, и всё остальное. Вот как оно выглядело раньше:
(Картина маслом английского художника Роберта Салмона «Остров Рейнсфорда, Бостонская бухта», около 1840 г.)
(Недатированная фотография.)
А вот как это самое место выглядит сейчас:
(Продолжение следует.)
P.S. Я сам не фотографировал, положился на членов своей команды. Получилось у них… по-разному. Извините уж. Но зато какая прекрасная картина маслом!
