От мыса до мыса (часть 3)

[bluedrag]

День настоящих приключений

(Продолжение. Начало здесь.)

День 4

Вся идея «треугольного маршрута» (Бостон — Тресковый мыс — Анненский мыс — Бостон) состояла в том, что переход Провинстаун — Рокпорт проходит, хоть и по касательной, через Stellwagen Bank — обширную отмель в океане, где тусуются киты. Из Бостона и из Провинстауна туда возят экскурсии на больших скоростных лодках, но я лично там никогда на был. На большой скоростной лодке не интересно! А вот своим ходом на парусной лодке — самое оно.

В общем, посещение Стэлваген-Бэнк должно было произойти сегодня. Дождь кончился; ветер был хороший, свежий; день — многообещающий. Мы попрощались с мариной, пересекли Провинстаунскую бухту, обогнули Длинный мыс и собирались взять курс на Рокпорт.

Прощаемся с мариной

Парусные лодки уходят из Провинстауна на север

Этому не суждено было случиться. Мимо Длинного мыса мы шли под парусами, но двигатель всё ещё работал — нам надо было подзарядить батареи, поисчерпавшиеся за время стоянки в Провинстауне. И вдруг двигатель возьми и помри. Мы завели его снова, и он завёлся, но было очевидно, что он на последнем издыхании. После нескольких экспериментов он издох окончательно.

Естественно, когда двигатель берёт и умирает ни с того ни с сего, первая гипотеза — это что кончилось горючее. Увы, все было не так просто. Во-первых, яхту нам должны были дать с полным баком, и израсходовали мы очень немного. А во-вторых и в главных, у нас был индикатор наполненности бака, и стрелка уверенно показывала 100%.

Из общей въедливости мы решили проверить, не врёт ли стрелка, и это оказалось большой ошибкой. Мы послали Серёгу в недра лодки найти бак с дизельным топливом и попытаться его визуально проинспектировать. Серёга исчез в недрах, но бак так не нашёл.

Нил позвонил в клуб (мы всё ещё были рядом с Провинстауном, и телефоны ещё работали). Специалисты в клубе стали выдвигать разные гипотезы, и мы послали Серёгу их проверять.

Тут пришла беда. Серёгу, которого никогда и не при каких обстоятельствах не укачивает, вдруг скрутило не по-детски. Он отшвырнул телефон, бросился наверх в кокпит и перегнулся через борт.

Клаустрофобное лазание в недрах лодки в поисках топливного бака сломало и такого железного человека.

Серёга в недрах лодки

При виде этого несчастья скрутило и меня. Я поспешил выпить драмамин, но было уже поздно: вскорости драмамин меня покинул.

Значит, диспозиция: Нил за штурвалом; мы с Серёгой в глубокой задумчивости прострации; несчастная Лена, понятия не имеющая, как устроены дизельные двигатели, пытается отлаживать его по командам из центра и при этом отчаянно пытается не присоединиться к нам с Серёгой в нашей задумчивости прострации.

Увы, у Лены ничего не вышло. Совершенно её в этом не виню: я тоже очень плохо себе представляю, как устроены дизельные двигатели (хотя и проходил это на курсах вождения яхты), и у меня тоже скорее всего ничего не вышло. Я даже в чём-то рад был, что у меня была такая хорошая отговорка не лезть вниз, не разбирать лодку и не копаться в вонючем дизеле.

Одна из Лениных фотографий, которые она посылала в центр. Понятия не имею, что здесь изображено, и, честно говоря, знать не хочу

Выбора у нас было не много: вернуться в Провинстаун, и попытаться там починиться. Сделать вид, что ничего не произошло и продолжать в Рокпорт. Или же повернуть в сторону Бостона.

Идею вернуться в Провинстаун мы отвергли. (Я, по крайней, отверг. Я смутно помню, я громко аргументировал свою точку зрения. Я вообще тот день помню смутно.)

Клуб хотел, чтобы мы вернулись в Бостон, и по здравом размышлении (насколько мы вообще были способны здраво размышлять) мы согласились. Входить в маленькую, малознакомую Рокпортскую бухту без двигателя и в темноте (а что мы не успеем до темноты, было уже понятно) казалось слишком амбициозно. А Бостонскую бухту мы знаем как свои пять пальцев, уж чего-нибудь придумаем. Клуб обещал освободить место на причале, чтобы нам было проще.

Ветер был северный: как раз такой, что в Рокпорт было бы двигаться затруднительно, а в Бостон пожалуйста. Мы слегка отвалились от ветра и на скорости 5–6 узлов двинулись в сторону Бостона. Провинстаунский Монумент пилигримам всё уменьшался за кормой. Впереди показались верхушки бостонских небоскрёбов. Всё это было бы очень здорово, но я этого не видел. Я сидел в уголке и отчаянно пытался не умереть. Вот реально никогда раньше мне не было на лодке так плохо. Сколько раз я свешивался через борт, уже не сосчитать. Гораздо больше, чем нужно.

Не удивительно, что от многих часов путешествия не осталось ни одной фотографии.

Ветер то убывал, то прибывал. Когда мы дошли до маяка Минот, то шли уже три узла, а не шесть. Было полдевятого вечера. На западе, в районе Бостона, полыхал закат. На севере стола такая мрачная, беспросветная туча, что было ясно: идёт смерть сильнейший ливень. К тому времени я немного пришёл в себя: достаточно, чтобы одеться на случай дождя и встать за штурвал.

Закат над далёким Бостоном

Тяжёлая туча на маяком Минот (фото Нила)

Серёга тоже оклемался, и они втроём поставили спинакер. Дело пошло немного быстрее, чем раньше, хотя, к моему удивлению, даже когда я смог поставить спинакер и грот «бабочкой», скорости это не прибавило.

Спинакер и грот «бабочкой» (фото Лены)

В Бостонскую бухту вошли уже затемно. Убрали спинакер, вернули стаксель и, отслеживая мигающие в темноте бакены, отправились к родному причалу. Хорошо хоть, дождь так и не пошёл, несмотрея на страшные тучи.

Ветер слабел, но, к счастью, прилив продолжался, и течение нам помогало. Вообще, на «Арктуре» чуть ли не впервые за мою мореходную карьеру была два работающих инструмента, измеряющих скорость: лог, который показывает скорость относительно воды, и чарт-плоттер, который берёт скорость по показаниям GPS — соответственно, относительно земли (или, как ещё говорять, относительно дна). Разница между ними как раз и определяется течением. Во время путешествия было очень интересно наблюдать за этими приборами: течение обычно оказывалось сильнее, чем я бы предположил.

Проблема наша была очевидна и нетвязно стучалась у меня в голове: прилив скоро сменится отливом, и, если не появится ветер, нас понесёт обратно в океан.

И действительно, где-то в час ночи течение встало, и мы встали вместе с ним: ветра не было. Мы были очень близко от причала, меньше мили, да только как туда попасть?

У нас в рукаве оставался последний козырь. Мы срочно надули тузика, спустили его на воду и поставили его, тузиковый, навесной мотор. Серёга с Нилом вскочили в тузика, завели мотор и стали толкать нашу лодку.

К моему некоторому удивлению, козырь почти что сработал. На форсированном моторе тузика мы делали больше трёх узлов! Но небеса решили, что это было бы слишком просто, и минут через пять такого расклада («вы будете смеяться») мотор тузика тоже сдох. Больше у нас моторов с собой не было.

И тут произошло чудо — подул слабенький ветер. Я из последних сил направил лодку (с привязанным к ней тузиком) к причалу. Победа была очень близко, но я в темноте не разобрался и подошёл к нему в неправильном месте и под неправильным углом. Мне до сих пор стыдно, что я не смог причалить, но в своё оправдание могу сослаться на темноту, а также на то, что в тот день ничего ел из-за своего печального состояния.

В любой другой ситуации я бы просто пошёл на второй круг, но тут стало как-то стрёмно: а вдруг ветер опять помрёт, а обратное течение включится? В результате мы просто пришвартовались к ближайшей клубной лодке, которая стояла на бочке, и стали обдумывать ситуацию.

Тут Серёге в голову пришла совершенно гениальная идея, которая обязательно должна войти в анналы. Мы связали вместе две самые длинные верёвки, которые смогли найти на лодке, Серёга взял один конец, прыгнул в тузика и погрёб к причалу. Длины хватило впритык. Серёга привязал свой конец к причалу, мы отшвартовались от другой лодки и руками притянули свою лодку к причалу. Там и пришвартовались, как будто так и было задумано.

Было два часа ночи.

Китов в тот день мы так и не увидели.

(Продолжение — здесь.)