Профессия Лужина была ничтожной, нелепой...
Существование таких профессий могло быть только объяснимо проклятой современностью, современным тяготением к бессмысленному рекорду
(эти аэропланы, которые хотят долететь до солнца, марафонская беготня, олимпийские игры...).

Владимир Набоков


В воскресеньем утром мы с сыном должны были бежать марафон -- его первый, мой пятый. Прогноз погоды в субботы вечером был положительно ужасен: холодно, дождливо и ветрено. Жена хмуро сообщила мне, что меня посадят в тюрьму за издевательство над ребенком. Мы с ребёнком сжали зубы и отвечали, что деньги давно уплочены, и отступать некуда.

BayState Marathon проходит в городе Лоуэлл, штат Массачучетс. В прошлом — крупный промышленный город на берегу реки Мерримэк, а теперь — полная дыра. Промышленность уплыла по реке в Китай.

Марафон начался в восемь утра — и я бы сказал, начался за здравие. Было теплее, чем я ожидал (по ощущениям, градусов восемь Цельсия, а то и все десять), ни ветра, ни дождя практически не было. Мы надели две футболки (с длинными + с короткими рукавами), беговые шорты, перчатки шапки.

Одновременно с марафоном стартовал полумарафон; как нам сказали перед стартом, всего четыре тысячи человек. Четыре тысячи человек — это большая толпа народу. Толпой и побежали.

После беглого взгляда на карту я решил, что маршрут по большей части проходит рядом с рекой, но в реальности всё оказалось далеко не так романтично. Мы довольно долго бежали по скучным и унылым американским пригородам — хорошо хоть улицы были по большей части перекрыты. Зато погода внушала оптимизм — я, по крайней мере, довольно быстро согрелся и даже стал подумывать, не снять ли одну из футболок.

Мы осознано взяли неторопливый темп, чтобы силы не кончились раньше времени. На пятой миле стояли электронные часы и показывали меньше 50 минут — выходило меньше 10 минут за милю, или около 10 км/ч. Эта скорость показалась мне вполне разумной: если мы смогли бы удержать её, то пробежали бы всю дистанцию за 4:20.

Незаметно для себя мы выбежали из Лоэлла и оказались сначала в городе Челмсфорде, а потом в Тингсборо. Пейзаж стал несколько менее унылым, и даже эпизодически была видна река, зато пошёл дождь, и стало холодать. В какой-то момент я заметил, что у меня окоченели кисти рук: я сжал их в кулаки в перчатках, а разжать уже не мог. Мы бежали по обочине достаточно оживлённой дороги вместе с машинами, и вдохновляло это занятие не то что бы очень сильно.

Какой-то человек рядом с нами узнал сына по нашему предыдущему, тридцатикилометровому забегу, и стал заинтересовано расспрашивать: сколько ему лет, давно ли он бегает. Оказалось, что тот недавно начал бегать со своим сыном, и хотел узнать, как достичь подобных высот.

Сразу после восьмой мили мы пересекли реку по довольно красивому мосту (вот он). Тротуара на мосту предусмотрено не было, и к нему постфактум достроили сбоку пешеходную часть с металлическим покрытием. Это была самая странная поверхность, по которой мне доводилось бежать. Она плавно покачивалась под нашими шагами, и я не удержался, рассказал сыну историю о проходе строя солдат по мосту. «И что, они все умерли?» — спросил он не без интереса.

На другом берегу мы повернули обратно к Лоэллу, и местность стала повеселее: машин почти не было, с обеих сторон росли деревья в зелёно-жёлто-красной листве, справа была река. Дождь всё усиливался; под ногами были лужи, избежать которых было уже нереально.

10 миль, темп практически не изменился: чуть меньше 10 минут за милю.

13 миль: перебегаем через реку и заходим на второй круг. Сразу после моста — половинная отметка. Полумарафон! Пока вроде бы всё идёт по плану, только слишком уж мокро, да и как-то нежарко.

15 миль: ровно 2:30, 10 минут за милю. выходит, что чуть-чуть замедляемся.

18 миль: снова поворачиваем на тингсборовский мост, снова оказываемся на том (приятном) берегу, и теперь уже с каждым шагом приближаемся к в финишу.

И вдруг, где-то между 19-й и 20-й милей (30 км) как гром среди ясного неба: сын отказывается бежать дальше. Он приводит какие-то обоснования, но мне, честно говоря, довольно сложно воспринимать их адекватно. Мы бежим уже больше трёх часов, и я прекрасно знаю, что к этому моменту рационально мышление начинает отказывать.

Уговариваю его перейти на шаг. Мы минуем 20-мильную отметку с язвительной надписью «Стена». Проходим может километр, может милю, и тут он решает, что пора закругляться. Подходит к первому попавшемуся добровольцу, показывающему бегунам, куда бежать. «Заберите меня отсюда!»

До этого момента я предполагал, что если он сойдёт с дистанции, я отправлюсь вместе с ним, но тут я понимаю, что это категорически невозможно. Я не могу сказать «заберите меня отсюда». Я не могу пересечь финишную прямую в тёплой машине. Это вам марафон, в конце концов, а не хрен собачий!

И вот я продолжаю один, снова перехожу на бег. Холодно, дождь льёт вовсю, после перехода на шаг бежать очень тяжело. Остаётся ещё около часа. Бегу, ускоряюсь (терять уже нечего), обгоняю обратно всех тех, кто обогнал нас, пока мы шли. Вбегаю в Лоуэлл, бегу дальше.

Постепенно оказываюсь на большом оживлённом шоссе. Машины несутся в обе стороны, мы бежим по узкой обочине, по ней текут потоки воды. В природе дождь, в кроссовках лужа, в голове туман. Что я здесь делаю? Как я сюда попал? Три мили до конца, полчаса.

Как я вам кажется уже докладывал, 60% успеха в беге на длинные дистанции сосредоточено в голове. Если принимаешь решение сойти с дистанции, сходишь с дистанции. Если решаешь добежать, добегаешь. Вы как хотите, я решаю добежать.

Двадцать пятая отметка. Ещё десять минут. Река и шоссе поворачивают. Наконец-то мост! Пересекаем реку, подбегаем к бейсбольному стадиону, и там какими-то окольными тропами выбегаем на поле. «Чёрт побери, когда же это кончится!» — бормочет человек передо мной. Обгоняю его: нытики нам не нужны. Делаю круг по полю. Финиш! На часах 4:37 (официальное время по протоколу — 4:35). Обидно, но не важно: с учётом всех приключений это не моё настоящее время. Но марафон мой, и я его одолел.

В этот момент по плану все мои страдания должны были закончиться. Меня должны были встретить, помочь переодеться в чистую тёплую одежду, согреть и накормить. Но всё получилось не так, как было задумано. Меня никто не встретил. (Жена, как выяснилось, ровно в это время занималась сыном, которого только что привезли — спрашивается, стоило ли сходить с дистанции?!) Еда на финише была, даже тёплый суп был, а вот согреться было негде. Тут-то на меня и напало (впервые в жизни, кажется) очень суровое переохлаждение. Сначала меня начало совершенно неконтролируемо трясти. Пальцы не работали уже давно. А потом начались очень сильные и тоже совершенно неконтролируемые судороги в икрах. Жутко больно, и что делать — непонятно.

Долго я там блуждал, несчастный и заброшенный, пока наконец не встретился с женой (она там, естественно, тоже довольно долго блуждала и искала меня). Выяснилось, что через дорогу было помещение, куда можно было зайти отогреться. Сынок там меня уже ждал. Пока я приходил в себя, дождь за окнами превратился в снег.

Вот, собственно, и всё. Марафон оказался самым суровым и самым медленным в моей практике, хуже даже Московского Марафона. Зато я вряд ли его когда-нибудь забуду. По лестницам хожу до сих пор с большим трудом: очень болят мышцы в икрах (из-за судорог, надо думать). На улице 15 градусов, светит солнце.

Что дальше? Может, Тверия? Даже и не знаю, какое-то сплошное сумасшествие ваша марафонская беготня. Но, с другой стороны, что же делать-то?

(no subject)

Date: 2009-10-20 21:22 (UTC)
From: [identity profile] parf-al.livejournal.com
Да уж, повезло вам с погодой. Так же как и гребцам, которые соревновались в Бостоне в эти же выходные... как мне их было жалко. Знала бы про ваш марафон - жалела бы и вас с Данькой. Невероятно мерзкая погода была...

June 2025

S M T W T F S
123456 7
891011121314
15161718192021
22232425262728
2930     

Expand Cut Tags

No cut tags

Style Credit