«Одиссею» я читал в переводе англичанки Эмили Вилсон, ныне профессора Университета Пенсильвании.
Когда её перевод вышел, как и положено в наши просвещённые времена, главной новостью было, что это первый перевод «Одиссеи» на английский, сделанный женщиной. Сама Вилсон настаивает, что это не главное достоинство её перевода.
К сожалению, ответить на простой вопрос «хороший ли это перевод?» затруднительно, потому что у всех есть разное мнение, что такое перевод, и что делает его хорошим.
А то ведь некоторые считают «Памятник» Пушкина переводом «Exegi monumentum» Горация, а другие и «Памятник» Фета за перевод не считают.
У меня лично к переводу очень высокие требования. Я хочу, чтобы он точно передавал ритм и рифму, стилистику, ну и, конечно, смысл (причём когда есть возможности разного понимания, их тоже очень хотелось бы сохранить).
( Read more... )
Когда её перевод вышел, как и положено в наши просвещённые времена, главной новостью было, что это первый перевод «Одиссеи» на английский, сделанный женщиной. Сама Вилсон настаивает, что это не главное достоинство её перевода.
К сожалению, ответить на простой вопрос «хороший ли это перевод?» затруднительно, потому что у всех есть разное мнение, что такое перевод, и что делает его хорошим.
А то ведь некоторые считают «Памятник» Пушкина переводом «Exegi monumentum» Горация, а другие и «Памятник» Фета за перевод не считают.
У меня лично к переводу очень высокие требования. Я хочу, чтобы он точно передавал ритм и рифму, стилистику, ну и, конечно, смысл (причём когда есть возможности разного понимания, их тоже очень хотелось бы сохранить).
( Read more... )
Tags: