![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Продолжение отсюда.
Форбсы в основном оставили острова в первозданном состоянии, за исключением эпизодических особняков, а также разрешают широкой публике пользоваться несколькими пляжами и маленькими островами. Поэтому у нас к этим Форбсам отношение неоднозначное: с одно стороны, как-то это несправедливо, что они себе заграбастали такие прекрасные острова. С другой стороны, они же их и сберегли.
Когда идёшь мимо них под парусом и любуешься их нетронутой красотой, лешко себе представить, что это не сейчас происходит, а двести-триста лет назад. Наверное, других таких мест в Массачусетсе уже больше и не осталось.
Нашей самой первой ночной стоянкой была бухточка под называнием Котелковая бухта на острове Наушон, одном из форбсовских островов. В результате она оказалась одной из моих самых любимых стоянок — и самой похожей на то, что нам так нравилось на Виргинских островах. Просто пустой пляж, никаких следов человеческой деятельности, и всего две-три другие лодки в бухте. В Бостоне таких мест не найдёшь!
На самом деле, хотя Котелковая бухта и была в моём списке мест, которые хорошо было бы посетить, в тот день я планировал продвинуться дальше — потенциально даже до Катиханка, самого дальнего из Елизаветинских островов и единственного большого острова из них, принадлежащего народу, а не Форбсам. Но пока мы шли себе под парусом вдоль острова Наушона, мы увидели достаточно плотный туман, который надвигался на нас ровно с того направления, куда мы направлялись. Я понял, что пора было закругляться, пока он не напал на нас. Я осмотрелся, увидел несколько мачт примерно там, где ожидал увидеть Котелковую бухту и повернул туда лодку.
Туман! Я всегда стараюсь держаться от него подальше — особенно от этого густого, непроницаемого, своих-рук-не-увидать тумана, который тебя обволокивает, обессиливает и высасывает все соки. От мореплавания в таком тумане я не получаю никакого удовлетворения, только стресс. В этом году он нас особенно много преследует, начиная с самого первого плавания сезона (в Провинстаун), где он незаметно подкрался к нам в море.
Лена на носу в тумане подаёт противотуманные сигналы другим лодкам (фото Жени)
На этот раз туман совершенно не скрывался, и мы даже успели его избежать. Но и тут я совершенно не ожидал его увидеть: и в прогнозе его не было, и так ничего не предвещало; а потом он продолжал преследовать нас в течение всего путешествия.
С другой стороны, благодаря туману мы провели ночь в Котелковой бухте.
Как только мы бросили якорь, произошёл занятный инцидент. Котелковая бухта достаточно точно открыта и не то что бы хорошо защищена от волн. Я выискивал лучшее место для ночёвки и неизбежно оказался поблизости от других лодок, принявшими до нас такое же решение. Не то чтобы в опасной близости, просто поблизости. На ближайшей к нам лодке находилась пожилая пара, и пока мы вставали на якорь, женщина оттуда закричала нам: «Ну почему здесь? Вон же у вас вся бухта есть!»
Я немедленно признал её правоту. Помниться, я где-то читал, что лодки на якорной стоянке подчиняются иррациональному стадному инстинкту, и мне стало неловко, что и я ему поддался. Особенно в таких диких бухточках — люди специально приходят сюда, чтобы провести ночь вдали от других людей. Мы все должны уважать их выбор — сами такие.
Мы подняли якорь, подвинулись слегка назад, немного дальше от них, и встали на якорь уже там. Пока мы обустраивались, перед нами вдруг появилась ещё одна парусная лодка. На ней был одинокой мужчина с собакой. Немедля, они бросили свой якорь, ровно там, где мы в первый раз! Недовольная женщина снова стала громко протестовать, но, в отличие от нас, мужчина с собакой не обратили на неё никакого внимания.
Высадка на пляже в Котелковой бухте
Мы отправились на шлюпке на берег: там нам было разрешено пользоваться в пляжем, но не идти дальше, в глубь острова. Мы прогулялись по пляжу и полюбовались видом мирно стоящих на якоре лодок на фоне окрашенного туманом заката. Прекрасные закаты (и восходы тоже) — важная часть любого парусного путешествия, и мы их тщательно коллекционируем.
Большинство лодок к тому времени снялись и ушли. Мы провели ночь в Котелковой бухте в компании всего двух или трёх других лодок.
«Анна» на туманном закате в Котелковой бухте
Эта дикая бухта мне настолько понравилась, что я всё думал, как бы мне устроить нам что-нибудь похожее, и под конец смог-таки и привёл нашу лодку в бухту Хэдли. Изначально я планировал остановиться тут только на обед (иначе никак не вытанцовывалось), но когда мы до туда наконец добрались где-то уже в полтретьего, моя команда сказала: «А что если мы здесь уже останемся на ночь?», чему я про себя очень даже порадовался.
В качестве поэтического жеста судьбы, Котелковая бухта была нашей первой ночёвкой, а Хэдли — последней; кроме того, это были наши единственные ночёвки в Сарычёвом заливе, и Елизаветинских островов; так что всё путешествие получилось красиво обрамлённым.
Хэдли — очень хорошо защищённый участок воды, окружённый тремя большими Елизаветинскими островами (Ункатена, Наушон и Нонамасет) и несколькими маленькими. Поэтому она совсем не такая, как Котелковая бухта. Котелковая состоит из слегка изогнутой полосы пляжа, и всё. А вот Хэдли — целый лабиринт из проливов между островами, в основном мелких и узких, окружённых дикой зелёной природой. Вместо песчаных пляжей — цапли и сопы.
Главный участок воды в бухте был забит бочками, а все они, в свою очередь, были заняты пришвартованными яхтами. Мы туда было сунулись, но быстро поняли, что это не для нас, и бросили якорь в стороне, опять-таки в компании двух или трёх яхт. Рядом был маленький островок под названием Бычий остров, куда разрешено высаживаться. Мы, естественно, высадились, прогулялись по нему, а потом изучили бухту — вплавь и на тузике.
Гнездо соп в бухте Хэдли (фото июня 2019 года, когда я здесь был в прошлый раз)
(Продолжение здесь.)
Удалённые бухточки
Почти все Елизаветинские острова — частные. Они принадлежат уже сотни лет разным клана семьи Форбсов, известной бостонской семьи, разбогатевшей на опиумной торговле с Китаем в девятнадцатом веке.Форбсы в основном оставили острова в первозданном состоянии, за исключением эпизодических особняков, а также разрешают широкой публике пользоваться несколькими пляжами и маленькими островами. Поэтому у нас к этим Форбсам отношение неоднозначное: с одно стороны, как-то это несправедливо, что они себе заграбастали такие прекрасные острова. С другой стороны, они же их и сберегли.
Когда идёшь мимо них под парусом и любуешься их нетронутой красотой, лешко себе представить, что это не сейчас происходит, а двести-триста лет назад. Наверное, других таких мест в Массачусетсе уже больше и не осталось.
Нашей самой первой ночной стоянкой была бухточка под называнием Котелковая бухта на острове Наушон, одном из форбсовских островов. В результате она оказалась одной из моих самых любимых стоянок — и самой похожей на то, что нам так нравилось на Виргинских островах. Просто пустой пляж, никаких следов человеческой деятельности, и всего две-три другие лодки в бухте. В Бостоне таких мест не найдёшь!
На самом деле, хотя Котелковая бухта и была в моём списке мест, которые хорошо было бы посетить, в тот день я планировал продвинуться дальше — потенциально даже до Катиханка, самого дальнего из Елизаветинских островов и единственного большого острова из них, принадлежащего народу, а не Форбсам. Но пока мы шли себе под парусом вдоль острова Наушона, мы увидели достаточно плотный туман, который надвигался на нас ровно с того направления, куда мы направлялись. Я понял, что пора было закругляться, пока он не напал на нас. Я осмотрелся, увидел несколько мачт примерно там, где ожидал увидеть Котелковую бухту и повернул туда лодку.
Туман! Я всегда стараюсь держаться от него подальше — особенно от этого густого, непроницаемого, своих-рук-не-увидать тумана, который тебя обволокивает, обессиливает и высасывает все соки. От мореплавания в таком тумане я не получаю никакого удовлетворения, только стресс. В этом году он нас особенно много преследует, начиная с самого первого плавания сезона (в Провинстаун), где он незаметно подкрался к нам в море.
Лена на носу в тумане подаёт противотуманные сигналы другим лодкам (фото Жени)
На этот раз туман совершенно не скрывался, и мы даже успели его избежать. Но и тут я совершенно не ожидал его увидеть: и в прогнозе его не было, и так ничего не предвещало; а потом он продолжал преследовать нас в течение всего путешествия.
С другой стороны, благодаря туману мы провели ночь в Котелковой бухте.
Как только мы бросили якорь, произошёл занятный инцидент. Котелковая бухта достаточно точно открыта и не то что бы хорошо защищена от волн. Я выискивал лучшее место для ночёвки и неизбежно оказался поблизости от других лодок, принявшими до нас такое же решение. Не то чтобы в опасной близости, просто поблизости. На ближайшей к нам лодке находилась пожилая пара, и пока мы вставали на якорь, женщина оттуда закричала нам: «Ну почему здесь? Вон же у вас вся бухта есть!»
Я немедленно признал её правоту. Помниться, я где-то читал, что лодки на якорной стоянке подчиняются иррациональному стадному инстинкту, и мне стало неловко, что и я ему поддался. Особенно в таких диких бухточках — люди специально приходят сюда, чтобы провести ночь вдали от других людей. Мы все должны уважать их выбор — сами такие.
Мы подняли якорь, подвинулись слегка назад, немного дальше от них, и встали на якорь уже там. Пока мы обустраивались, перед нами вдруг появилась ещё одна парусная лодка. На ней был одинокой мужчина с собакой. Немедля, они бросили свой якорь, ровно там, где мы в первый раз! Недовольная женщина снова стала громко протестовать, но, в отличие от нас, мужчина с собакой не обратили на неё никакого внимания.
Высадка на пляже в Котелковой бухте
Мы отправились на шлюпке на берег: там нам было разрешено пользоваться в пляжем, но не идти дальше, в глубь острова. Мы прогулялись по пляжу и полюбовались видом мирно стоящих на якоре лодок на фоне окрашенного туманом заката. Прекрасные закаты (и восходы тоже) — важная часть любого парусного путешествия, и мы их тщательно коллекционируем.
Большинство лодок к тому времени снялись и ушли. Мы провели ночь в Котелковой бухте в компании всего двух или трёх других лодок.
«Анна» на туманном закате в Котелковой бухте
Эта дикая бухта мне настолько понравилась, что я всё думал, как бы мне устроить нам что-нибудь похожее, и под конец смог-таки и привёл нашу лодку в бухту Хэдли. Изначально я планировал остановиться тут только на обед (иначе никак не вытанцовывалось), но когда мы до туда наконец добрались где-то уже в полтретьего, моя команда сказала: «А что если мы здесь уже останемся на ночь?», чему я про себя очень даже порадовался.
В качестве поэтического жеста судьбы, Котелковая бухта была нашей первой ночёвкой, а Хэдли — последней; кроме того, это были наши единственные ночёвки в Сарычёвом заливе, и Елизаветинских островов; так что всё путешествие получилось красиво обрамлённым.
Хэдли — очень хорошо защищённый участок воды, окружённый тремя большими Елизаветинскими островами (Ункатена, Наушон и Нонамасет) и несколькими маленькими. Поэтому она совсем не такая, как Котелковая бухта. Котелковая состоит из слегка изогнутой полосы пляжа, и всё. А вот Хэдли — целый лабиринт из проливов между островами, в основном мелких и узких, окружённых дикой зелёной природой. Вместо песчаных пляжей — цапли и сопы.
Главный участок воды в бухте был забит бочками, а все они, в свою очередь, были заняты пришвартованными яхтами. Мы туда было сунулись, но быстро поняли, что это не для нас, и бросили якорь в стороне, опять-таки в компании двух или трёх яхт. Рядом был маленький островок под названием Бычий остров, куда разрешено высаживаться. Мы, естественно, высадились, прогулялись по нему, а потом изучили бухту — вплавь и на тузике.
Гнездо соп в бухте Хэдли (фото июня 2019 года, когда я здесь был в прошлый раз)
(Продолжение здесь.)
Tags:
