![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
(Окончание. Начало здесь.)
Когда начальник порта сдавал нам бочку на ночь, он упомянул, что это прекрасная стоянка при юго-западном ветре, который как раз и обещали. Когда мы на эту бочку встали, я понял, что это было большим преувеличением. Может быть, конкретно юго-запад земля и закрывала, но в принципе бухта как раз открывалась в океан в том общем направлении, и мы прямо туда и смотрели, насколько хватало глаз. Правда, у входа в бухту был волнорез, но тем не менее. Гораздо больше успокаивал тот факт, что ветер был слабый, и волн и в океане-то особо не было, и мы решили на этой бочке остаться.
И в самом деле, ночь прошла абсолютно спокойно: только пару раз где-то в отдалении на большой скорости прошли какие-то моторки, и вот уже поднятые ими волны меня разбудили. Помню, что подумал «ну вот, неудачно встали, началось большое волнение», и провалился обратно в сон.
Все опять проснулись до восхода... в сущности, парусные плавания — это единственное время, когда я встречаю восход. Этот восход не подвёл, был пронзительным и ярким, гигантское солнце медленно и торжественно всходило над противоположным берегом бухты. И никого вокруг, только рядом с нами стояла на бочке одинокая моторная лодка, но и на ней мы людей не видели — они, наверное, спали.
План на сегодня был простой: выйти пораньше, идти до Бостона целый день и надеяться, что дойдём. В прогнозе был слабый юго-западный ветер, то есть прямо в морду.
Обычно ветер ослабевает — или даже умирает — на восходе и на закате. Поэтому, кстати, воздушные шары любят летать на восходе и на закате: они ветра побаиваются, особенно при взлёте и при посадке. Мы же, на парусных лодках, наоборот: без ветра жить не можем. В общем, восход был часов в шесть утра, и мы планировали выдвинуться около семи.
Как я уже говорил, с нашей бочки открывался прямой вид на океан через всю бухту, и тем утром это оказалось очень полезным. Как правило, ветер легко видеть на поверхности воды. В семь вода, на сколько хватало глаз, была абсолютно гладкой, без ряби, и колдунчики (кусочки пряжи) на вантах грустно показывали вниз. Мы искупались, прибрались на лодке, приготовились к отплытию и продолжали ждать. Постепенно поверхность воды вдалеке покрылась рябью; эта рябь постепенно стала приближаться к нам; и вот колдунчики встрепенулись и затрепетали на ветру. На часах было восемь утра.
Идеально было бы сняться с бочки под парусами, но у нас были скалы с одно стороны и лодка на соседней бочке с другой, и мы решили не рисковать. Включили мотор, отошли от бочек, и там подняли паруса, сразу же заглушили мотор и отправились в плавание. Я попросил Серёгу и Лену порулить, чтобы самому посмотреть по сторонам и пофотографировать, и мы ленивыми галсами вышли из Глочестерской бухты.
Здесь, пожалуй, надо вкратце упомянуть маяки Глочестерской бухты, потому что в предыдущем отчёте я этого не сделал, а как же побывать в другой бухте и не рассмотреть маяки?
Один из них — в бухте, на острове под названием Десятифунтовый остров. Мы провели ночь напротив этого острова. Вот он, маяк Десятифунтового острова, на рассвете.
Впрочем, навигационное значение этого маяка в наши дни не очень велико: фарватер в бухте хорошо размечен освещёнными бакенами. Гораздо важнее маяк у входа бухту, маяк Восточного мыса. Когда мы с Серёгой четыре года назад шли в Глочестер ночью, то по нему и ориентировались.
От маяка начинается довольно длинный волнорез, конец которого отмечен очень необычной конструкцией в виде миниатюрного маяка с домиком. Ночью она, естественно, светится, чтобы лодки в темноте не налетали на волнорез.
Когда мы выходили из Глочестерской бухты мимо волнореза, мы обратили внимание на рыбацкую лодку в отдалении, расставляющую ловушки на лобстеров. Не заметить её было невозможно: работавший в ней рыбак очень громко и с большим чувством матерился на всю бухту. «Грёбаная работа! Иметь я её хотел, как она меня задолбала! Грёбаная лодка! Грёбаные лобстеры, как же они меня задолбали!» И так без остановки, минут двадцать тридцать, пока мы не покинули зону слышимости. Сначала мы решили, что с ним что-то случилось. Потом — что он с кем-то разговаривает. Но нет, он был в лодке один и, оглашая на всю бухту свою экзистенциальную позицию, продолжал спокойно и неторопливо делать свою работу. Люблю людей, которые работают с душой и не только получают от работы удовлетворение, но и охотно делятся им с окружающими.
Кстати, о других лодках. Обычно, когда мы включаем корабельное радио, мы ставим его на шестнадцатый канал, где передаются всякие сообщения Береговой охраны и сигналы о бедствии. А на этот раз я взял ещё переносную рацию, и мы включили её на тринадцатый канал, на котором корабли переговариваются друг с другом и координируют свои действия. И вот выходим мы из Глочестерской бухты и слышим по тринадцатому каналу разговор какой-то лодки с оператором разводного моста в Глочестере, в устье реки Анисквам. Мы там недавно гуляли с женой; река под мостом очень узкая, течение может быть очень сильное, и лодок там проходит много. В общем, весьма сложное для навигации место. Я как раз недавно читал прикольную статью в «Бостон-Глобе» о местном жителе, который приходит туда со складным стулом, ждёт какого-нибудь несчастья с лодкой, снимает видео и постит его в своём Инстаграме. И о том, насколько его Инстаграм стал популярным.
И вот слушаем мы разговор лодки с мостом по радио. Чувак сначала просит мост открыться, потом начинает спрашивать о скорости течения и о вертикальном допуске и наконец уточняет: «Просто очень не хотелось бы попасть в Инстаграм того парня».
Между тем вы уже вышли из Глочестерской бухты. Навигационный план у нас был такой. Поскольку напрямую в Бостон идти было невозможно (это было бы против ветра), мы думали отойти от берега мили на три. Это лучше бы нас спозиционировало для обратного пути, да и вообще приятно отойти подальше в море, чтобы всё побережье лежало как на ладони. Кроме того, в этих краях иногда встречаются киты, и у меня была слабая надежда, что если отойти подальше, они могут повстречаться и нам.
Мы прикинули, что шли со средней скоростью в три узла, а значит, должны были пройти 3 мили за час. Через час я устроил упражнение в старомодной навигации без спутников: при помощи компаса померил направление на три ориентира на берегу, провёл на карте линии под соответствующими углами... и в общем мы оказались примерно там, где и должны были. Мы решили следовать первоначальному плану, поменяли галс и пошли в сторону Бостона.
Забегая вперёд, скажу, что ни китов, ни других морских животных мы не увидели. И всё побережье как на ладони не увидели тоже: побережье пряталось за полосой дымки, и Бостона вначале не было видно совершенно; только через пару часов Серёга увидел в бинокль призрачные и нереальные силуэты небоскрёбов делового центра.
Несмотря на всё это, день оказался что надо: настоящий мореходный день. Наконец-то я получил удовольствие по полной программе, без оговорок и уточнений. Ветер не подвёл: мы по большей части делали три, а иногда и четыре узла, и благодаря тому, что сначала отошли на три мили в море, до окрестностей Бостонской бухты мы дошли на одном галсе: не зацепили ни Марблхед, ни Нахант. Море было ровное, почти без волн, и пустое: пару раз мимо прошли рыбацкие лодки, и где-то вдали у берега пару раз были видны белые паруса. Равномерное движение лодки под парусами, солнце, ветер, бескрайняя пустота океана... ах! Воистину то, что прописал доктор от любых невзгод и печалей.
Я пару раз определял наше местоположение по компасу. Хотя дымка ещё стояла, но какие-то ориентиры были всё-так видны: маяк острова Бейкера и оставшийся за кормой маяк Восточного мыса. Многие люди поражаются, почему я предпочитаю карту, компас и карандаш спутниковой навигации и экрану чарт-плоттера. А по-моему, это настолько очевидно, что даже и объяснить сложно: ровно потому же, почему я предпочитаю велосипед автомобилю, а парусную лодку — моторной. Удовольствие получаешь, когда делаешь что-то сам, своими руками (или ногами).
Когда Серёга стоял у штурвала, он настроил своего любимого «матроса Железяку»: это когда оба паруса и руль идеально сбалансированы, и лодка сама держит курс, руля можно не касаться. Гораздо лучше такая система работает, когда лодка идёт бейдевиндом (близко к ветру) и подальше от берега, там, где нет ни препятствий, ни случайных волн. Неудивительно, что в прошлый раз он его организовал в очень похожей ситуации: когда мы отошли от Салема в море, чтобы потом бейдевиндом двигаться в Бостон.
Серёга не мог налюбоваться на своего Железяку, и полностью доверял ему управление лодкой, а вот Лена не доверяла. Когда пришла очередь её вахты она сначала поправляла его, чтобы обойти ловушки для лобстеров, а потом и просто отправила его в отставку. И я её прекрасно понимаю: чего ж не порулить лодкой, когда есть такая возможность?!
Между тем сначала Марблхед, а потом и Нахант поравнялись с лодкой по правому борту и остались за кормой. Ещё не было трёх часов дня, а мы уже оказались у красно-белого бакена «BG» рядом с маяком Грейвза.
Отсюда был прямой поворот на Бостонскую бухту, и по некотором размышлении мы решили не жадничать, сделать этот поворот и прямо в бухту и отправиться. И правильно решили: ветер скис, и эта часть пути домой заняла дольше, чем можно было ожидать.
Но мы были ещё не готовы завершить наше путешествие, и вместо этого встали на якорь между Очковым и Длинным островами. Традиционно искупались, докончили остававшуюся на борту бутылку рома. По радио сообщили о подводных взрывах в бухте (её уже не первый год углубляют), но мы ничего не видели за Очковым островом.
Искупавшись, я, кстати, обратил внимание, что, хотя я и взял с собой полотенце, но ни разу его в этом плавании не использовал. Хотя ветер у нас был так себе, но в остальном с погодой очень даже повезло: всё время было тепло, солнечно и сухо.
Серёга позирует на камеру
Когда последняя капля рома была допита, оттягивать неизбежное было более невозможно. Мы снялись с якоря под парусом, не включая двигатель, и пошли в сторону Бостона. И так замечательно совпало, что мы как раз застали прекрасный, сверкающий золотом закат, и огромное красное солнце зашло за Бостон, когда мы уже были во внутренней бухте, недалеко от причала.
Причаливали уже в темноте, но этот закат остался для меня гигантским восклицательным знаком, завершающим всё путешествие.
Для тех, кто дочитал до конца — небольшое видео с нашего путешествия.
Когда начальник порта сдавал нам бочку на ночь, он упомянул, что это прекрасная стоянка при юго-западном ветре, который как раз и обещали. Когда мы на эту бочку встали, я понял, что это было большим преувеличением. Может быть, конкретно юго-запад земля и закрывала, но в принципе бухта как раз открывалась в океан в том общем направлении, и мы прямо туда и смотрели, насколько хватало глаз. Правда, у входа в бухту был волнорез, но тем не менее. Гораздо больше успокаивал тот факт, что ветер был слабый, и волн и в океане-то особо не было, и мы решили на этой бочке остаться.
И в самом деле, ночь прошла абсолютно спокойно: только пару раз где-то в отдалении на большой скорости прошли какие-то моторки, и вот уже поднятые ими волны меня разбудили. Помню, что подумал «ну вот, неудачно встали, началось большое волнение», и провалился обратно в сон.
Все опять проснулись до восхода... в сущности, парусные плавания — это единственное время, когда я встречаю восход. Этот восход не подвёл, был пронзительным и ярким, гигантское солнце медленно и торжественно всходило над противоположным берегом бухты. И никого вокруг, только рядом с нами стояла на бочке одинокая моторная лодка, но и на ней мы людей не видели — они, наверное, спали.
План на сегодня был простой: выйти пораньше, идти до Бостона целый день и надеяться, что дойдём. В прогнозе был слабый юго-западный ветер, то есть прямо в морду.
Обычно ветер ослабевает — или даже умирает — на восходе и на закате. Поэтому, кстати, воздушные шары любят летать на восходе и на закате: они ветра побаиваются, особенно при взлёте и при посадке. Мы же, на парусных лодках, наоборот: без ветра жить не можем. В общем, восход был часов в шесть утра, и мы планировали выдвинуться около семи.
Как я уже говорил, с нашей бочки открывался прямой вид на океан через всю бухту, и тем утром это оказалось очень полезным. Как правило, ветер легко видеть на поверхности воды. В семь вода, на сколько хватало глаз, была абсолютно гладкой, без ряби, и колдунчики (кусочки пряжи) на вантах грустно показывали вниз. Мы искупались, прибрались на лодке, приготовились к отплытию и продолжали ждать. Постепенно поверхность воды вдалеке покрылась рябью; эта рябь постепенно стала приближаться к нам; и вот колдунчики встрепенулись и затрепетали на ветру. На часах было восемь утра.
Идеально было бы сняться с бочки под парусами, но у нас были скалы с одно стороны и лодка на соседней бочке с другой, и мы решили не рисковать. Включили мотор, отошли от бочек, и там подняли паруса, сразу же заглушили мотор и отправились в плавание. Я попросил Серёгу и Лену порулить, чтобы самому посмотреть по сторонам и пофотографировать, и мы ленивыми галсами вышли из Глочестерской бухты.
Здесь, пожалуй, надо вкратце упомянуть маяки Глочестерской бухты, потому что в предыдущем отчёте я этого не сделал, а как же побывать в другой бухте и не рассмотреть маяки?
Один из них — в бухте, на острове под названием Десятифунтовый остров. Мы провели ночь напротив этого острова. Вот он, маяк Десятифунтового острова, на рассвете.
Впрочем, навигационное значение этого маяка в наши дни не очень велико: фарватер в бухте хорошо размечен освещёнными бакенами. Гораздо важнее маяк у входа бухту, маяк Восточного мыса. Когда мы с Серёгой четыре года назад шли в Глочестер ночью, то по нему и ориентировались.
От маяка начинается довольно длинный волнорез, конец которого отмечен очень необычной конструкцией в виде миниатюрного маяка с домиком. Ночью она, естественно, светится, чтобы лодки в темноте не налетали на волнорез.
Когда мы выходили из Глочестерской бухты мимо волнореза, мы обратили внимание на рыбацкую лодку в отдалении, расставляющую ловушки на лобстеров. Не заметить её было невозможно: работавший в ней рыбак очень громко и с большим чувством матерился на всю бухту. «Грёбаная работа! Иметь я её хотел, как она меня задолбала! Грёбаная лодка! Грёбаные лобстеры, как же они меня задолбали!» И так без остановки, минут двадцать тридцать, пока мы не покинули зону слышимости. Сначала мы решили, что с ним что-то случилось. Потом — что он с кем-то разговаривает. Но нет, он был в лодке один и, оглашая на всю бухту свою экзистенциальную позицию, продолжал спокойно и неторопливо делать свою работу. Люблю людей, которые работают с душой и не только получают от работы удовлетворение, но и охотно делятся им с окружающими.
Кстати, о других лодках. Обычно, когда мы включаем корабельное радио, мы ставим его на шестнадцатый канал, где передаются всякие сообщения Береговой охраны и сигналы о бедствии. А на этот раз я взял ещё переносную рацию, и мы включили её на тринадцатый канал, на котором корабли переговариваются друг с другом и координируют свои действия. И вот выходим мы из Глочестерской бухты и слышим по тринадцатому каналу разговор какой-то лодки с оператором разводного моста в Глочестере, в устье реки Анисквам. Мы там недавно гуляли с женой; река под мостом очень узкая, течение может быть очень сильное, и лодок там проходит много. В общем, весьма сложное для навигации место. Я как раз недавно читал прикольную статью в «Бостон-Глобе» о местном жителе, который приходит туда со складным стулом, ждёт какого-нибудь несчастья с лодкой, снимает видео и постит его в своём Инстаграме. И о том, насколько его Инстаграм стал популярным.
И вот слушаем мы разговор лодки с мостом по радио. Чувак сначала просит мост открыться, потом начинает спрашивать о скорости течения и о вертикальном допуске и наконец уточняет: «Просто очень не хотелось бы попасть в Инстаграм того парня».
Между тем вы уже вышли из Глочестерской бухты. Навигационный план у нас был такой. Поскольку напрямую в Бостон идти было невозможно (это было бы против ветра), мы думали отойти от берега мили на три. Это лучше бы нас спозиционировало для обратного пути, да и вообще приятно отойти подальше в море, чтобы всё побережье лежало как на ладони. Кроме того, в этих краях иногда встречаются киты, и у меня была слабая надежда, что если отойти подальше, они могут повстречаться и нам.
Мы прикинули, что шли со средней скоростью в три узла, а значит, должны были пройти 3 мили за час. Через час я устроил упражнение в старомодной навигации без спутников: при помощи компаса померил направление на три ориентира на берегу, провёл на карте линии под соответствующими углами... и в общем мы оказались примерно там, где и должны были. Мы решили следовать первоначальному плану, поменяли галс и пошли в сторону Бостона.
Забегая вперёд, скажу, что ни китов, ни других морских животных мы не увидели. И всё побережье как на ладони не увидели тоже: побережье пряталось за полосой дымки, и Бостона вначале не было видно совершенно; только через пару часов Серёга увидел в бинокль призрачные и нереальные силуэты небоскрёбов делового центра.
Несмотря на всё это, день оказался что надо: настоящий мореходный день. Наконец-то я получил удовольствие по полной программе, без оговорок и уточнений. Ветер не подвёл: мы по большей части делали три, а иногда и четыре узла, и благодаря тому, что сначала отошли на три мили в море, до окрестностей Бостонской бухты мы дошли на одном галсе: не зацепили ни Марблхед, ни Нахант. Море было ровное, почти без волн, и пустое: пару раз мимо прошли рыбацкие лодки, и где-то вдали у берега пару раз были видны белые паруса. Равномерное движение лодки под парусами, солнце, ветер, бескрайняя пустота океана... ах! Воистину то, что прописал доктор от любых невзгод и печалей.
Я пару раз определял наше местоположение по компасу. Хотя дымка ещё стояла, но какие-то ориентиры были всё-так видны: маяк острова Бейкера и оставшийся за кормой маяк Восточного мыса. Многие люди поражаются, почему я предпочитаю карту, компас и карандаш спутниковой навигации и экрану чарт-плоттера. А по-моему, это настолько очевидно, что даже и объяснить сложно: ровно потому же, почему я предпочитаю велосипед автомобилю, а парусную лодку — моторной. Удовольствие получаешь, когда делаешь что-то сам, своими руками (или ногами).
Когда Серёга стоял у штурвала, он настроил своего любимого «матроса Железяку»: это когда оба паруса и руль идеально сбалансированы, и лодка сама держит курс, руля можно не касаться. Гораздо лучше такая система работает, когда лодка идёт бейдевиндом (близко к ветру) и подальше от берега, там, где нет ни препятствий, ни случайных волн. Неудивительно, что в прошлый раз он его организовал в очень похожей ситуации: когда мы отошли от Салема в море, чтобы потом бейдевиндом двигаться в Бостон.
Серёга не мог налюбоваться на своего Железяку, и полностью доверял ему управление лодкой, а вот Лена не доверяла. Когда пришла очередь её вахты она сначала поправляла его, чтобы обойти ловушки для лобстеров, а потом и просто отправила его в отставку. И я её прекрасно понимаю: чего ж не порулить лодкой, когда есть такая возможность?!
Между тем сначала Марблхед, а потом и Нахант поравнялись с лодкой по правому борту и остались за кормой. Ещё не было трёх часов дня, а мы уже оказались у красно-белого бакена «BG» рядом с маяком Грейвза.
Отсюда был прямой поворот на Бостонскую бухту, и по некотором размышлении мы решили не жадничать, сделать этот поворот и прямо в бухту и отправиться. И правильно решили: ветер скис, и эта часть пути домой заняла дольше, чем можно было ожидать.
Но мы были ещё не готовы завершить наше путешествие, и вместо этого встали на якорь между Очковым и Длинным островами. Традиционно искупались, докончили остававшуюся на борту бутылку рома. По радио сообщили о подводных взрывах в бухте (её уже не первый год углубляют), но мы ничего не видели за Очковым островом.
Искупавшись, я, кстати, обратил внимание, что, хотя я и взял с собой полотенце, но ни разу его в этом плавании не использовал. Хотя ветер у нас был так себе, но в остальном с погодой очень даже повезло: всё время было тепло, солнечно и сухо.
Серёга позирует на камеру
Когда последняя капля рома была допита, оттягивать неизбежное было более невозможно. Мы снялись с якоря под парусом, не включая двигатель, и пошли в сторону Бостона. И так замечательно совпало, что мы как раз застали прекрасный, сверкающий золотом закат, и огромное красное солнце зашло за Бостон, когда мы уже были во внутренней бухте, недалеко от причала.
Причаливали уже в темноте, но этот закат остался для меня гигантским восклицательным знаком, завершающим всё путешествие.
* * *
Для тех, кто дочитал до конца — небольшое видео с нашего путешествия.
Tags:
- gloucester,
- lighthouse,
- photo,
- sail,
- sunrise,
- sunset,
- trip,
- video
