Profile

bluedrag

A short story by my wife.

10924803_10205745436217476_6272761106429216201_n

The time is November-December of 1991, I am 18 years old, the historical context is the collapse of the Soviet Union. A lot of friends and relatives have left for United States and Israel, and I feel it keenly. Still my mood is pretty upbeat and happy. Who is not happy at eighteen?

It is quite hard on my parents though. The supermarkets are empty. One needs to stand in a long line to get anything. Once we spend the entire Sunday standing in line to get sunflower oil.

But for us, students, it is all is quite funny. Except sometime it is not.

The supermarket (Gastronom) on Preobrazhenka is located right next to the subway station. I guess there is a liquor store right next to it because I remember the constant swarms of drunks in the area. The sickening booze breath smell stays there constantly. Upon entering the store the disgusting slush under the feet (a mix of snow, salt and sand) makes one walk very cautiously. There is a feeling of total hopelessness.

One day I am coming home from the university and notice a huge crowd storming the Gastronom. The store is selling cheese! I get in. The crowd looks like a picture from a horror movie — not just the density but the facial expressions are… it is hard to explain… they do not look like normal people. Not a single one of them. It is suffocating. I think to myself, “If I won't find a single normal face in this crowd I am leaving this country”. Suddenly I notice one human-like face somewhere in the corner. A feeling of relief washes over me. Then I realize that I see my own reflection in a store's dark window.

Picture: Vasiliy Kolotev, The Line

Tags:

english,
text

Я тут вспоминал недавно о своей велосипедной поездке на Ниагарский водопад в 2009 году, и понял, что так никогда и не написал о ней в одном месте. (Я начал писать очень подробные и интересные заметки в этом журнале, но пока писал, сильно заболел, чуть не сдох, и так и остановился посередине.)

Попробую восполнить этот пробел, но сначала попробую ответить на более философский вопрос, который мне собственно и задал тот канадский пограничник: а зачем вообще ездить в велосипедные походы? Каков смысл?
( Read more... )

Tags:

В последнем, кажется, классе школы я начал писать стихи. Удивительно, что не раньше. Даже не стихи по большей части, а тексты песен для рок-группы, которая так никогда и не материализовалась. Хотя мой школьный друг Шурик и написал музыку для нескольких из них, но исполнять было некому. Мне всегда казалось удивительным, кстати, что хорошие тексты песен обычно выглядят очень бледно как стихи.

Так или иначе, я занимался этим несколько лет, после чего творческий порыв постепенно сошёл на нет. Выяснилось, что семейная жизнь и стабильная ежедневная работа вдохновению не очень способствуют.

Вспомнил вот одно из последних стихотворений, которое тогда написал. Семнадцать лет назад, подумать только. Оно мне до сих пор нравится, хотя и не очень-то оптимистическое. Без названия, нерегулярным ритмом и рифмой, но какое получилось.
( стихи )

Tags:

text

В своё время я много думал о чёрно-белой фотографии.

Имеет ли она в наше время самостоятельную художественную ценность, или просто обусловлена случайным фактом из истории техники?

Я не искусствовед, и своё мнение не могу толком обосновать, но зато могу высказать.

Итак, наше изначально предположение — нулевая гипотеза: никаких эстетических причин предпочитать чёрно-белую фотографию цветной нет. Раньше она была необходима по техническим причинам. В наше просвещённое время, когда каждый телефон делает цветные снимки, чёрно-белая фотография — бессмысленный выпендрёж.

Мне лично это предположение опровергнуть несложно. Достаточно посмотреть на цветные и чёрно-белые варианты многих хороших фотографий, чтобы заметить, что они вызывают разный эмоциональный отклик. Они не обязательно лучше или хуже друг друга, просто разные.

Тогда, может быть, мы бессознательно (или сознательно) переносим на чёрно-белые фотографии наш культурный код, связанный с ностальгическими пожелтевшими и потрескавшимися фотокарточками конца девятнадцатого — начала двадцатого века? Этот аспект если и присутствует, то наверняка вторичен. Большинство современных фотографий выглядят как современные фотографии независимо от присутствия цвета. Что-то в чёрно-белом изображении есть своё, особенное, то, чего нет в цвете.

Здесь интересно остановиться и посмотреть, существуют ли аналоги чёрно-белым фотографиям в других изобразительных искусствах. Карандашные рисунки и гравюры всегда были чёрно-белыми, но это скорее техническое ограничение. Как-то я не могу припомнить ни одной чёрно-белой акварели или картины маслом [дополнение: есть такие]. С другой стороны, скульптура у нас по большей части чёрно-белая. А в древней Греции (и в древнем Египте, кажется) статуи всегда были раскрашены. Сойдёмся на том, что в каждом искусстве свой изобразительный язык, и прямые сравнения не всегда работают.

Так вот. После длительных раздумий я пришёл к выводу, что цвета, хотя безусловно и существуют в реальности, являются её самой заметной и самой незначительной составляющей. Как павлиний хвост, красивый в поверхностном смысле слова, но отвлекающий зрителя от того факта, что его обладатель — обыкновенный петух. Само действие конвертации цветного изображение в чёрно-белое срывает с него тонкую и обманчивую кожу реальности и обнажает её структуру — её рёбра и позвонки. По крайней мере мне приятно так думать.

Получив чёрно-белую фотографию, я почти всегда, если только настроение позволяет, увеличиваю контраст. На цветной фотографии это можно делать только в очень узких пределах, иначе она начинает выглядеть нарочито-неестественной. Чёрно-белая сразу посылает зрителю обманчивый сигнал художественной условности. От фотографа уже не ожидают рабской передачи того, как реальность выглядит. Поэтому он может попытаться передать, какова она на самом деле. Портреты получаются особенно эффектно чёрно-белыми: за лицом проще становится увидеть душу.

Далеко не все зрители со всем этим согласны — на эмоциональном уровне, единственном, который имеет значение при восприятии искусства. Вот одна из моих последних опубликованных здесь фотографий:

И цветной, и чёрно-белый вариант примерно одинаково обработаны (не идентично, но для достижения одного и того же эстетического эффекта, которого я пытался добиться). Изначально я не был уверен, какая из них лучше, поэтому и поместил обе. Тогда же я загрузил эти фотографии в гугл-плюс, и там цветной вариант получил в четыре раза больше плюсов, чем чёрно-белый. А мне по размышлении чёрно-белый нравится больше. Что ж, у всех свои вкусы, и спорить о них было бы глуповато.

И вот что ещё я хочу сказать напоследок. Совершенно не обязательно брать в руки фотоаппарат, чтобы увидеть реальность в чёрно-белом режиме. Едем ли мы по улицам нашего города, смотрим ли телевизор, читаем ли интернет, мы, люди интеллигентные и хорошо образованные, всегда помним, какая жизнь сложная и неоднозначная штука, из скольких оттенков каких цветов она состоит. Можно остановиться на этом понимании. А можно мысленно убрать все цвета и задрать контраст. Понять, чтó — белое, а чтó — чёрное. Увидеть жизнь не так, как она выглядит, а такой, как она есть на самом деле. Ощутить проступающие рёбра и позвонки реальности.

Tags:

photo,
text

Красный круг солнца медленно опускается за верхушки небоскрёбов. Небо над океаном и вода под небом окрашиваются в пронзительно-розовый цвет. Тучи летят по небу к берегу, одна за другой. Их тени скользят по воде и по островам.

Аэропорт расположен на острове. Самолёты заходят на посадку один за другим, либо над одноэтажными домиками, вдоль прибрежной полосы, либо над зелёными и красными бакенами, отмечающими судоходный фарватер. Они садятся низко и медленно, громадные самолёты, боинги и аэробусы, один за другим, над траулерами и сухогрузами, паромами и яхтами, закат отражается в иллюминаторах, шины выпущенных шасси задевают верхушки мачт.

Яхты спешат встретить закат. Когда они идут против ветра, в океан, они ставят белые паруса, в которых отражается розовое небо, кренятся, высоко поднимая наветренный борт. Когда они возвращаются, ветер надувает круглые разноцветные паруса, поставленные на носу. Время от времени крутая волна бьёт в борт, и лёгкая рябь пробегает по парусу.

Волны идут из океана одна за другой, день за днём, приносят запах водорослей и рыбы, тонкий, едва различимый запах бескрайних просторов и бесконечных странствий. Проделав свой путь, они разбиваются о каменные набережные города, одна за другой, и отражённые небом лучи зашедшего солнца сверкают в брызгах.

Двадцать лет назад я прилетел сюда на одном из этих самолётов. Сел в такси, уехал прочь и поселился в маленьком городке из одноэтажных домиков, окружённых белыми заборами. Жизнь в таких городках идёт размеренно и безмятежно. С тех пор я ни разу не был на океане.

Tags:

text

Forgot to post here.

There was the news in September that NASA had run out of plutonium to power its probes. No more deep space missions, kids. (The Russians have promised to sell some, but they either lost it, or spent themselves, or just are in a wrong mood.)

This is exactly what I predicted in the children's tale I wrote four years ago. Here is a rough English translation.

* * *

THE SPACE DREAM

In the largest city, in the very center of the Earth, there lived a little boy. He was little, very little, and the buildings around him were high, very high, and he was always scared of getting lost.

Time had passed, and he grew up and went to school. The school was at the other end of the city. To get there, the little boy had to take the subway and then three different ground trolley lines.

The little boy was a good student; it turned out that he was very smart. The winter nights were long and cold, and while walking home from the subway station, he would always look up into the black, black sky. Millions of far, far stars shone there brightly. The little boy had a dream to become a spaceship pilot and to fly to the distant stars and planets.

At school, the little boy met a little girl. She also liked to look at the night sky, and they quickly became friends.

“You know what,” the little boy told her one day, “I have had enough of our school. I am bored. I have learned everything there was to learn. I want to work as a spaceship pilot.”

“Look at you, you are just a little boy,” said the girl. “They won't accept you.”

“Maybe you are right, and they won't accept me as a pilot,” said the boy. “But this is not the end of the world. There are many other ways to work for space.”

The girl could not argue with that. She put on her most beautiful dress, and they went to the Department of Space together, holding their hands.

“Good morning,” said the boy. “I have been dreaming about space all my life. I want to work as a spaceship pilot.”

The people at the Department looked at him carefully.

“You know what, little boy,” they told him, “you are too little. You don't even have a driver's license. We can't make you a pilot. But still, we are so glad to have you here. We have a lot of work, and we really need the help of the people who were dreaming about space all their life. Do you accept?”

Of course, the little boy accepted right away. The children were immediately put on a large plane with shining wings and sent to the boy's new job: to mine uranium, which was used to fuel spaceships.

The little boy had never flown in a plane before, and he was very curious. He spent the entire trip looking out of the window. The girl, meanwhile, was daydreaming. She imagined how they would buy a nice house. She would sit by the fireplace, look at the fire, and wait for the little boy to come home from work. The girl liked to look at the fire very much.

The plane was flew for many hours, and then landed in the middle of nowhere. A bus came and took the children to the uranium mine. The little boy worked as hard as he could. Soon, he got paid, and they bought a little house not far from the mine. There was a garden in front of the house. Beautiful flowers grew there. Unfortunately the house was very little. It didn't even have a fireplace. Every day the girl sat home, waited for the boy to come from work, and felt very lonely. Soon, she also went to work at the mine, helping space.

Many people worked at the mine. There were other children, there were adults, and there were even a few world-famous scientists. They also were dreaming about space all their lives, and realized that it was more important to mine uranium than to look in their telescopes and publish clever papers in scientific journals.

The little boy enjoyed his work. It was interesting but not hard. He just had to stand in the mine and to put uranium into a rail car with a shovel. The little boy knew that his girl was standing in the next tunnel and was likewise working with a shovel, and it made him happy. The little boy's legs started to get numb after the long days spent standing in the mine. The little boy bought himself a unicycle to exercise his legs, and rode it on the weekends. Sometimes he even juggled apples while riding his unicycle. The girl looked at him and clapped her hands.

At night, they looked up into the black, black sky. Millions of far, far stars shone there brightly, and spaceships flew there to the other planets. The uranium mined by the boy and the girl burned brightly in their engines.

One day, a manager from the city came to the mine. He was dressed nicely in a white shirt, black suit and a tie, and he looked very worried.

“All of the other mines have run out of uranium,” he said. “There is no fuel for spaceships.”

The workers looked down into the mine, and they saw that there was very little uranium left. The mine bottom was barely covered. The manager sighed sadly, didn't say a word, turned around and left. Nobody saw him again. He must have gone back to the city.

The workers dug all the remaining uranium and piled it next to the mine. Nobody came to collect it. The little boy realized then that he would never be a pilot anymore. Never will he fly to the other planets and to the distant stars. He got a can of gasoline, poured it over their little house, and set it on fire. The house burned brightly, until it finally burned down to ashes. The girl was looking at the fire and clapping her hands.

There was no more work left at the mine, and it was closed. The little boy has found a job with a traveling circus. These days, he rides around the arena in his unicycle and juggles apples. The girl always sits in the first row and claps her hands.

And every night they hold their hands and look up into the black, black sky. Millions of far, far stars shine there brightly. But they can't see any spaceships anymore.

Tags:

english,
text

Ноябрь. Паруса убраны в кладовку. Яхты вытащены на берег и упакованы на зиму. Сезон окончен. Пора доставать зимнюю одежду, готовить ломы и лопаты. И вспоминать.

* * *

Когда начинаешь ходить под парусом, мироощущение заметно меняется. Сидишь, скажем, во дворе, ешь свой завтрак, пьёшь свой чай, вокруг тишь-благодать: сверкает ярко-синее небо, поют птички, ни один листок не покачнётся. И на душе какая-то безвольная расслабленность, вставать со стула нету ни малейшего смысла. Сиди себе весь день, пей чай.

Но вот небо заволакивают серые облака. Поднимается лёгкий, но настойчивый бриз. Трепещут ветви, прохладный воздух касается лица. И душа просыпается, душа трепещет вместе с ветвями, зовёт в дорогу. Пора поднимать паруса.

Ветер для яхты — первая и последняя жизненная сила; штиль — смерть. В моряцких мифах мир сотворён Богом ветра.

* * *

По берегу нашей реки, совсем рядом с водой, идёт дорожка. По дорожке ходят люди.

При удачном ветре плывёшь вдоль берега, совсем рядом, лениво зажав в одной руке шкот и рукоять руля. Велосипедисты и скейтеры, родители с детьми, влюблённые, деловые люди, совершающие моцион старцы и тренерующиеся к марафону студенты разговариват, кричат или просто молча смотрят друг на друга, на воду, на небо, или никуда не смотрят, а просто вслушиваются в тоску, в радость, в счастье и в немоту души своей. Лёгкий ветер бесшумно несёт яхту, одинокий плеск волны исчезает, едва родившись. Люди смотрят на тебя и не видят. Для них ты часть реки, как волна и ветер, как облака и чайки, фон их прогулки, бесконечная природа. Ты видишь всё и слышишь всё, как некий демон; отголоски сотен чужих и незнакомых жизни обволакивают тебя, влекут сильнее ветра.

Но вот меняется ветер, или впереди по курсу зазевался байдарочник, или ты уже доплыл до моста. Поворачиваешь руль, перекладываешь парус. Ты уже на середине реки. Гуляющих на берегу не разглядеть, не услышать. Вокруг тебя только вода и ветер.

* * *

Недавно оказался на четырнадцатом этаже офисного здания недалеко от реки. Низкое зимнее солнце отражалось в реке широкой дорожкой. В ряби на воде солнечные лучи играли и переливались миллионом сверкающих звёздочек. Одинокой парус вплыл в солнечную полосу (наверное, из университетского яхтклуба — видать, они ещё не законсервировались на зиму) и казалось, что он сам готов плыть на солнце.

Зимний день скоро кончился. Я ехал домой в темноте и думал о падении Нуменора, о том, как тщетно искали моряки прежнюю дорогу в прекрасную и бессмертную страну эльфов. Те, кто плыл всё дальше и дальше, не останавливаясь, лишь опоясывали Землю, и возвращались наконец к началу своего путешествия, усталые и опустошённые, и говорили другим: все дороги теперь кривы. А ведь раньше они могли поднять паруса, поймать попутный ветер, и приплыть туда, где нет зимы и смерти.

Tags:

sail,
text

Когда мы переехали в наш дом, я хотел покрасить стены комнаты в чёрный цвет. Жена была в ужасе. Под угрозой развода я забросил эту идею: меня всегда легко уговорить что-то не делать.

Но иногда мне кажется, что в душе я всё-таки покрасил стены чёрным.

Tags:

text

Перед отплытием идёшь в кладовку за парусом. Кусок белой материи безжизненно лежит в руках.

Разматываешь его, закрепляешь, поднимаешь на мачту. Яхта всё ещё привязана к причалу, и парус начинает болтаться на ветру, громко и бессмысленно. Уж лучше бы лежал себе спокойно на полке.

Но вот яхта отвязана, ты отталкиваешься от причала, и внезапно шкот натягивается в руке, парус наполняется ветром, а жизнь смыслом. Яхта летит вперёд, и кажется вдруг, что надежда ещё не умерла.

Tags:

sail,
text

В три часа ночи, здравствуй утро долгого дня, сидишь перед раскрытой дверью, смотришь на сполохи молний, пытаешься понять, стоит ли ехать на старт на велосипеде или всё-таки сдаться и взять машину, пора принимать решение, дождь вроде бы затихает, включаешь фары, садишься в седло, выкатываешься со двора, ливень начинает бушевать в полную силу, молнии озаряют пустые ночные улицы, перебивают свет фары, окружают огненным кольцом, струи воды стоят стеной, дороги превращаются в бурные ручьи, плывёшь, плывёшь против течения, в свете фонарей, в свете бессмысленных красных светофоров, в полном мраке, чувствуешь всем телом что значит промокнуть до нитки, ливень стихает так же мгновенно как и начался, ночь тепла, далёкие молнии беззвучны, ты на старте.

Через много часов дорога приводит в край озёр, ещё не горы, только предгорья, плавно перекатывающиеся холмы, вверх-вниз, вверх-вниз, хорошо когда удаётся поймать ритм и так разогнаться на спуске, чтобы взлететь на подъём без сбоя, а потом опять спуск, опять летишь, педаль за педалью, миля за милей, слово за слово, поверхность озёр зеркальна и неподвижна, Белые Горы вдали, никакие не белые, те что ближе прекрасно-ярко-зелёного цвета, те что дальше прекрасно-дымчато-бурого, выглядывают меж деревьев, стоят на дальних берегах озёр, коронуют собою прямые линии шоссе.

Дорога ведёт тебя назад, наступает ночь, в городе нежна и банальна, в глуши дика и удивительна, небо затянуто тучами, света нет вовсе, только передняя фара скромно выпрашивает у темноты кусочек дороги, колёса бесшумно катятся вперёд, беспросветный мрак стоит с обеих сторон, дорога идёт в лесу мимо болота, и громкие дикие и загадочные звуки окружают тебя, кто они — звери? птицы? рыбы? далеко ли? живут своей жизнью или обсуждают тебя? — дорога выходит в поле, оглушительные звуки стихают, только цокот цикад, вдруг домá, окна, гулкие бестелесные голоса — телевизор ли? или и вправду населяют их призраки? — стихают и они, снова лес, ночь тепла, ты один и вокруг тебя бесконечность.

Tags:

Мечта о космосе

В самом большом городе, в центре Земли, жил маленький мальчик. Он был очень маленький, а дома были очень большими, и сначала он всё время боялся заблудиться.

Потом мальчик подрос и стал ходить в школу. Школа была на другом краю города. Мальчик ехал туда на метро, а потом на трёх трамваях.

В школе мальчик хорошо учился: оказалось, что он очень умный. А когда холодными зимними вечерами он шёл от метро домой, то всегда смотрел в чёрное-чёрное небо. В нём сверкали миллионы далёких-далёких звёзд. Мальчик мечтал стать пилотом космического корабля и тоже полететь к далёким планетам и звёздам.

В школе мальчик познакомился с одной девочкой. Она тоже любила смотреть в ночное небо, и поэтому они сразу же подружились.

— Знаешь что, — сказал ей мальчик однажды, — надоела мне эта школа. Скучно мне, я и так всё знаю. Хочу уже пойти работать пилотом космических кораблей.

— Ты же ещё маленький, — отвечала ему девочка, — тебя туда не возьмут.

— Может быть, сразу пилотом и не возьмут, но это и не страшно. Есть много способов работать на космос.

С этим девочка не могла не согласиться. Она надела своё самое красивое платье, они взялись за руки и пошли в министерство космонавтики.

— Здравствуйте, — сказал мальчик. — Я всю жизнь мечтал о космосе и хочу работать пилотом комическим кораблей.

В министерстве внимательно посмотрели на него.

— Знаешь что, мальчик, — ответили они ему, — пилотом мы тебя взять не можем: у тебя нет прав, ты же ещё маленький. Но всё равно мы очень рады, что ты к нам пришёл. У нас очень много работы, и нам нужна помощь людей, которые всю жизнь мечтали о космосе. Ты согласен нам помочь?

Мальчик, конечно же, сразу согласился. Их с девочкой немедленно посадили в большой самолёт с серебристыми крыльями и отправили на новую работу: добывать ураниум, который был топливом в космических кораблях.

Мальчик никогда раньше не летал на самолётах, и ему было жутко интересно. Всю дорогу он просидел у иллюминатора, а девочка в это время мечтала о том, как они купят дом, и она будет сидеть у камина, смотреть на языки пламени и ждать мальчика с работы. Девочка очень любила смотреть на огонь.

Самолёт летел много часов и приземлился в чистом поле. Приехал автобус и отвёз детей на ураниевую шахту. Мальчик принялся работать не покладая рук. Вскоре ему заплатили денег, и они с девочкой купили себе домик недалеко от шахты. Перед домиком был сад, и в нём росли красивые цветы. К сожалению, домик был очень маленький, и камина в нём тоже не было. Девочка сидела в домике, ждала мальчика с работы, и ей было очень скучно. Наконец ей надоело сидеть без дела, и она тоже пошла работать в шахту, помогать космосу.

На шахте работало много людей: и другие дети, и взрослые, и даже несколько учёных с мировым именем. Они тоже всю жизнь мечтали о космосе и понимали, что сейчас важнее добывать ураниум, чем смотреть в телескопы и писать умные статьи в научные журналы.

Мальчику работа нравилась: она была интересной, но не сложной. Надо было стоять в шахте и лопатой кидать ураниевую руду в вагонетку. Мальчик знал, что в соседней штольне стоит его девочка, и тоже работает точно такой же лопатой, и от этого ему было особенно приятно. Только вот от продолжительной работы в шахте стали затекать ноги, и мальчик, чтобы поразмять их, купил себе одноколёсный велосипед и ездил на нём по выходным. Иногда он даже жонглировал на нём яблоками, а девочка смотрела на него и хлопала в ладоши.

А по ночам они смотрели в чёрное-чёрное небо, в которым сверкали миллионы далёких-далёких звёзд, и космические корабли летели там к другим планетам, а в их двигателях горел добытый мальчиком и девочкой ураниум.

Но вот однажды на шахту приехал начальник из города. На нём была белая рубашка, чёрный костюм и галстук, и выглядел он очень встревоженно.

— На всех других шахтах закончился ураниум, — сказал он. — Космическим кораблям не на чем больше летать.

Рабочие посмотрели в шахту, и увидели, что ураниума-то там совсем чуть-чуть осталось, только на донышке. Дня на три хватит, не больше. Грустно вздохнул начальник, ничего не сказал, повернулся и ушёл. Больше его никто не видел. Наверное, в город уехал.

Рабочие добыли весь оставшийся ураниум и сложили его в кучу у шахты, но никто его не забрал. А мальчик понял, что никогда не быть ему больше пилотом, не летать на другие планеты и далёкие звёзды. Он взял канистру с бензином, облил свой домик и поджёг его. Домик горел ярко-ярко, пока не сгорел дотла, а девочка смотрела на огонь и хлопала в ладоши.

На шахте было больше нечего делать, и её закрыли. Мальчик устроился работать в бродячий цирк. Он ездит по арене на одноколёсном велосипеде и жонглирует яблоками. Девочка всегда сидит в первом ряду и хлопает в ладоши.

А по ночам они сидят, взявшись за руки, и смотрят в чёрное-чёрное небо. В небе горят миллионы далёких-далёких звёзд. Но ни одного космического корабля больше не видно.

Tags:

text

Мятного чая
Лелею и нежность и свежесть.
Снова весна.

Tags:

tea,
text

Холод недетский.
Ногой ледяною давлю на педали.
Пью ромашковый чай.

Tags:

Лет десять ничего не писал, а тут на тебе.

Пора придумать строчек пару
И про упрямую упругость тротуара,
И о податливом лесной поляны теле,
И о холодной колкости метели.

Покуда спят свои, из дома выйти,
Чтоб за тропой стремиться как за нитью,
Туда, где лишь земля и воздух в поле —
И душу выпустить на волю.

Tags:

run,
text

Бегаем утром.
Белая луна, розовые гуси, оранжевые облака.
О, краски неба!

Tags:

run,
text

Хмурится небо.
Жухлым листом по асфальту стелюсь на работу.
Пью жасминовый чай.

Tags:

Заиндевела трава.
Пока на работу доедешь, скопытиться можно.
Пью рисовый чай.

Tags:

Было мне года три. Каждое утро мама приводила меня в детский сад, оставляла там и уходила на работу. И, помнится, захлёстывало меня чувство кромешного одиночества, ужаса, беспробудной тоски и полной невозможности что-то изменить.

Детский сад был метафорой жизни, как и всё остальное в жизни было её метафорой. Так слепцы ощупывают шершавую шкуру хобота и понимают -- ба, да это же слон!

Эх мама, мама, куда же ты меня привела?

Tags:

text

Из старых фотографий:

Зимой холодно. В лицо дует промозглый ветер. В нос и уши забивается снег. Ноги, сколько носков не надевай, коченеют и промерзают до костей.

Зимой радостно. Снег обволакивает мир бесконечным покрывалом. Дыхание сливается со снегом. Сосульки блестят и манят как волшебные ёлочные игрушки.

Открой глаза и впусти в себя зиму.

Tags:

Вот первый снег
На колесо намотаны снежинки
И радостно смеётся борода

Tags:

bike,
text

June 2025

S	M	T	W	T	F	S
1	2	3	4	5	6	7
8	9	10	11	12	13	14
15	16	17	18	19	20	21
22	23	24	25	26	27	28
29	30

Expand Cut Tags

No cut tags

Style Credit

Style: Elegant Notebook for Gold Leaf by rosecarmine
Resources: Yusuke Kamiyamane and Atle Mo

Записки сумасшедшего

Мадрид. Февруарий тридцатый.

Entries tagged with text

Profile

In The Line

Музыка серебряных спиц

Стихи

Чёрное и Белое

Закат

The Space Dream

THE SPACE DREAM

Не сезон

(no subject)

Отплытие

400

Детская сказочка

Мечта о космосе

(no subject)

(no subject)

Стихи типа

О, краски неба!

(no subject)

(no subject)

Детское

Простые радости зимы

Вчера

June 2025

Expand Cut Tags

Style Credit