![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
«Морская вилка», мой парусный каяк-тримаран — в общем, конечно, лодка несерьёзная и как бы игрушечная.
Но я делаю вид, что это настоящая, серьёзная лодка. Привинтил к ней компас, прикупил якорь. В прошлом году мы с Серёгой совершили хоть и небольшой, но настоящий морской переход до острова Виноградник Марты.
Оставалось одно серьёзное дело: сходить на «Вилке» с ночёвкой.
Кроме того, я давно хотел показать Бостонские острова своему старшенькому. Вот и позвал его сходить на какой-нибудь остров с палаткой.
Старшенький отнёсся к этому предложению с относительным энтузиазмом (то есть сразу не сказал «нет»). А какое-то время назад сообщил мене, что внимательно изучил календарь своих приключений на лето и пришёл к выводу, что у него для меня свободны только одни выходные — 1–2 июня. Так и порешили.
А приключения старшенький на лето запланировал серьёзные и запасся всем необходимым туристическим оборудованием. Мы его и взяли: палатку, плитку, спальники с ковриками и даже специальную лопатку на всякий случай.
Я себе заранее прикупил большую водонепроницаемую сумку для палатки на 65 литров. Она казалась гигантской, но в результате мы как раз её заполнили туристическим оборудованием, и она очень хорошо поместилась на корме. Остальные вещи (одежду, еду) мы разложили по меньшим сумкам и положили вовнутрь лодки вместе со жбанами питьевой воды (на островах пресной воды нет).
Прогноз на выходные был с одной стороны хорош: тёплая, солнечная погода, но с другой стороны и плох: очень мало ветра. Что ж, на этот случай у нас бы были педали, да и и в любом случае отменять поход было никак невозможно.
Первого июня моя прекрасная жена отвезла нас с «Вилкой» в город Уинтроп, где мы поставили мачту, спустили лодку на воду и… вдруг оказалось, что ветер был, хотя и с неправильной стороны. Мы пошли галсами на выход из Уинтропской бухты, оказались у Оленьего острова и решили остановиться на обед на острове Ловелла. Старшенький впервые высаживался на остров на «Вилке» и оценил, насколько это просто и быстро: смотал парус, вынул педали, спрыгнул в воду и самого берега и вытащил лодку на берег. Ну, а я оценил, насколько проще делать этот последний шаг вдвоём, чем одному.
Времени на острове Ловелла у нас было не очень много. Дни в июне длинные, но мне хотелось приехать на Большой Брюстер — остров, на котором мы решили остановиться — с запасом светлого времени: мало ли если по каким-то причинам придётся оттуда переехать.
Я никогда раньше не проводил ночь на острове в палатке, и тут с нашим планом было некоторое затруднение: вообще говоря, делать это запрещено. Раньше было четыре острова, на которых можно было официально «делать кемпинг», и только в специально отведённых местах, а сейчас вообще остался только один: остров Пэддока.
Я исходил из того, что никто не будет пытаться воплотить этот запрет в жизнь, высаживаться на остров и депортировать нас оттуда — но воображение время от времени рисовало соответствующие картины. Что ж, опасность и неопределённость — важные составляющие любого приключения.
Поэтому мы решили на острове Ловелла особо не задерживаться. Прошлись слегка, посмотрели вокруг, а потом стащили «Вилку» с пляжа в воду и отправились дальше.
Исследуем остров Ловелла
Вид на Большой Брюстер с Ловелла
Изначально я думал вернуться и обойти Ловелл с северной стороны, но старшенький предпочитал двигаться и обойти остров с юга. Мы посмотрели на карту и решили, что так будет даже лучше. Ветра к тому времени уже особо не осталось, и мы шли на педалях. Вдвоём на педалях идти очень неплохо, кстати. Гораздо веселее, чем одному.
Если прочертить мысленную линию от правого края острова Ловелла до того пляжа на Большом Брюстере, на котором мы собирались высадиться, она пройдёт по весьма мелким местам: на малой воде от Большого Брюстера отходит длинная коса, которая на приливе превращается в отмель. На большой лодке здесь нужна аккуратная навигация, а на «Вилке» мы ничего не боимся и идём напролом. Типа, если есть вода, то пройдём.
И выяснилось, что хотя осадка у Вилки и мизерная, но внимание на глубину обращать всё-таки надо.
Мы как-то ходили с Серегой на Вилке с Трескового острова на остров Виноградник Марты и наткнулись на странный кусок воды с короткими злыми волнами, неожиданно начавшийся и неожиданно закончившийся. Мы долго ломали голову, чем это могло быть вызвано, и Серёга в конце концов выдвинул предположение, что это результат взаимодействия сильного течения и обозначенной на навигационной карте отмели.
И вот, продвигаясь со старшеньким от Ловелла к Большому Брюстеру, мы прошли через очень похожий участок воды. Ветра почти не было, вся остальная вода была гладкая и ровная, а тут бурлила и чуть не закипала. Выходит прав был Серёга — так выглядит сильное течение на отмели, окружённой глубокой водой.
Пройдя бурлящую воду, мы оказались на ещё более мелком месте, где хорошо было видно дно. Я поднял шверт и руль, и мы с трудом просочились там, задевая гальку дна днищем лодки.
Это я к чему, собственно, рассказываю? Что всё-таки даже и на Вилке надо смотреть на навигационные карты и совсем уж на мель не лезть.
Между тем мы приплыли на тот пляж на Большом Брюстере, где планировалась высадка. Он был защищён от того ветра, который намечался на ночь. Мы высадились на каменистом берегу и вытащили лодку из воды насколько смогли.
На острове, насколько мы могли судить, никого не было: мы не видели ни людей, ни признаков их присутствия, ни лодок, на которых они могли бы высадиться.
Одна небольшая проблема: в бухте стояла на якоре одна большая парусная лодка и, поодаль от неё, штук пять маленьких моторных, на общем якоре пришвартованных друг к другу.
Ничего в этом ужасного не было, но я всё-таки предпочёл бы, чтобы они там не стояли и нас не смотрели. Оставалось надеяться, что они там ночевать не собираются, и к закату вернутся домой.
Мы вытащили лодку на сушу как могли, привязали её к какому-то бревну на берегу и пошли осматриваться. Как я и представлял себе, за пляжем, на котором мы высадились, была плоская полянка, на которой можно было поставить палатку. А вот что я позабыл, так это то, что между полянкой и пляжем росли довольно высокие и довольно густые кусты. Соответственно, нам не было видно воду, но и нас с воды тоже не было видно. Меня это вполне устраивало!
Мы принесли вещи из лодки и сложили их на нашей полянке (а ещё сиденья, всенепременно сиденья, которые моментально превращаются в очень удобные походные стулья) и отправились гулять по Большому Брюстеру.
Мы обошли остров и полюбовались на окрестные виды, в первую очередь на Бостонский маяк на острове Малый Брюстер прямо напротив. Небо было заполнено неимоверным количество чаек, которые носились туда-сюда и злобно кричали, то ли на нас, то ли просто так. Когда мы вернулись, и я посмотрел фотографии на своём фотоаппарате, первая на острове была такая:
Что-то я как-то не припомню, чтобы в наши предыдущие посещения острова здесь было так много чаек и в состоянии такой ажитации. Всё прояснилось, когда мы наткнулись на пару чайковых гнёзд, по три яйца в каждом. Неудивительно, что они взволновались при нашем приближении!
Каждый раз, когда мы были на Большом Брюстере прежде, моим самым любимым моментом было подняться на холм-драмлин — самую высокую точку естественного происхождения в Бостонской бухте, откуда открываются поразительные виды и на океан, и на бухту с островами, и на далёкий Бостон. В одно из наших предыдущих посещений я снял короткий ролик, который, конечно же, не может передать того ощущения бескрайних просторов, которое испытываешь, поднявшись на северный холм Большого Брюстера.
И вот я повёл старшенького по тропинке на холм, которую хорошо помнил, вспоминая по ходу делу микро-приметы: заросший деревьями разрушенный компостный туалет, неожиданный просвет в деревьях с видом на Бостонский маяк… И вдруг тропинка упёрлась в тупик. Сколько мы не тыкались, дороги в густых зарослях найти не смогли и повернули обратно (и с трудом смогли выбраться обратно!).
Очень было обидно. И за то, что не смог поделиться радостью с сыном, и вообще. Ведь неоднократно же ходили по этой тропинке! И тут стоило расслабиться, замешкаться на минуту, а она уже заросла. Надо будет добавить мачете в стандартный набор мореходного снаряжения.
Между тем дело близилось к сумеркам. Мы вернулись к месту стоянки, проверили пляж: все лодки наконец-то снялись с якоря и убрались восвояси. Мы остались одни с чайками. Остров был наш, и я расслабился — представители властей явно не собирались силой изгонять нас отсюда.
С точки зрения стоянки нам повезло с приливами-отливами: полная вода была в 7:30 вечера, так что мы просто ещё раз подтянули «Вилку», чтобы она была в основном на суше. Потом вода ушла, и лодка всю ночь простояла в безопасности на суше. Надо было только не пропустить следующий момент полной воды в 8 утра, а то лодка опять оказалась бы на суше.
Уже в сумерках мы поставили палатку старшенького. Это была новая ультралёгкая двухместная палатка, которую он хотел опробовать. Поскольку он готовился к велосипедным и пешим походам, то к весу относился серьёзно. И компактную походную плитку он тоже принёс, так что мы смогли приготовить себе горячий ужин. Костра разводить не стали, чтобы не привлекать внимания. Да и спать уже хотелось. Я ещё раз сходил на пляж, посмотрел на вечерний Бостон, и мы завалились спать.
Я плохо сплю на новом месте, а тем более в палатке, и у меня заняло время, прежде чем я начал медленно проваливаться в сон. Главными звуками снаружи были чайки, которые явно не все пошли спать, и время от времени пролетали рядом с палаткой. И вдруг одна из них врезалась в палатку! Чайки — большие птицы, и этот случай, в темноте, с закрытыми глазами, произвёл на меня большое впечатление. Хлоп-хлоп-хлоп крыльев и шлёп о палатку, которая вся содрогнулась.
Потом я услышал, как какой-то зверь ходит вокруг палатки. Судя по шагам, какой-то большой зверь — а ведь на острове зверей не ожидалось вообще! Я внутренне напрягся. Но оказалось, что это был старшенький: с палатки слетел тент, и он ходил его восстанавливать.
На этом я наконец провалился в сон.
Когда мы проснулись, наша полянка была залита светом. Тент опять улетел, палатка оказалась почти прозрачной. Я нечасто ночую в палатке — и впервые в жизни делал это на необитаемом острове. Впечатляет, скажу я вам.
Мы проверили «Морскую вилку»; она стояла на том же месте, никуда не делась. Старшенький, который проснулся раньше меня, рассказал, что видел птенцов чаек, которые вылезли из кустов. Я птенцов не видел, но старшенький снял фотографии.
А потом он сказал, что такое хорошее утро надо начинать с бега, и побежал по берегу вокруг острова. Я бегать уже не могу, а тем более на бегу скакать по камням, так что взял фотоаппарат и пошёл пешком.
Бостонский маяк
После спортивных достижений быстро сделали завтрак: овсяную кашу и чай для меня. Старшенький от чая отказался, сказал, что в тёплые дни он чая не пьёт. Вот ведь предрассудки!
Надо было выдвигаться и не тянуть: начался отлив, ещё немного, и лодка застрянет на берегу. Чем минималистичнее лагерь, тем быстрее его ликвидировать. Мы распихали всё в сухие сумки, загрузились в лодку и столкнули её на воду.
Было тепло, солнечно и безветренно — время нажать на педали. Но прежде, чем оправиться обратно, мы решили наведаться на Внешний Брюстер — самым внешний из бостонских островов, если не считать скал маяка Грейвза. Если двигаться на восток, то следующая земля после Внешнего Брюстера — Азорские острова.
Большой Брюстер с его характерными крутыми песчаными склонами остался за кормой.
Мы дошли на педалях до маленькой бухточки на северном берегу Внешнего Брюстера, пошли по тропинке… и опять упёрлись в тупик. Ну что же это за беда такая! Явно нужно запастись мачете. Но хотя бы прошлись по белым не от снега скалам и оценили остров на предмет кемпинга. (Вывод: ровная полянка есть. Но полностью открыта и для ветра, и для глаз. Но Бостона не видно, соответственно и нас из бухты не было бы.)
Это наша «Вилка» на Внешнем Брюстере; вдалеке видно маяк Грейвза.
И вид в сторону Бостона.
После Внешнего Брюстера мы уже и отправились домой. Я жутко люблю педали на Вилке: на них так просто нажать, когда не хватает ветра. А ветра не хватало: он был очень хилым и сзади лодки; это вообще самое неэффективное направление ветра, а особенно на Вилке. Мы несколько раз переставали давить на педали, разворачивали парус и пытались поймать ветер — и каждый раз оставались разочарованными.
Мы прошли по фарватеру Гипокрита между островом Грина и Телячим островом, пересекли два основных фарватера для входа в Бостонскую бухту (Южный и Северный), прошли очень близко от Оленьего острова и уже повернули по направлению к Уинтропской бухте, как подул ветер! Так что последние десять минут нашего приключения мы шли под парусом.
И вот рампа в Уинтропе, «Морская вилка» упакована, привязана к прицепу и готова к поездке домой.
И ведь подумать только, прошло только двадцать четыре часа! А мы побывали на трёх островах, провели на одном из них ночь в компании чаек и пересекли большую часть Бостонской бухты.
Когда живешь правильной жизнью, в этом нет никаких сомнений.
Но я делаю вид, что это настоящая, серьёзная лодка. Привинтил к ней компас, прикупил якорь. В прошлом году мы с Серёгой совершили хоть и небольшой, но настоящий морской переход до острова Виноградник Марты.
Оставалось одно серьёзное дело: сходить на «Вилке» с ночёвкой.
Кроме того, я давно хотел показать Бостонские острова своему старшенькому. Вот и позвал его сходить на какой-нибудь остров с палаткой.
Старшенький отнёсся к этому предложению с относительным энтузиазмом (то есть сразу не сказал «нет»). А какое-то время назад сообщил мене, что внимательно изучил календарь своих приключений на лето и пришёл к выводу, что у него для меня свободны только одни выходные — 1–2 июня. Так и порешили.
А приключения старшенький на лето запланировал серьёзные и запасся всем необходимым туристическим оборудованием. Мы его и взяли: палатку, плитку, спальники с ковриками и даже специальную лопатку на всякий случай.
Я себе заранее прикупил большую водонепроницаемую сумку для палатки на 65 литров. Она казалась гигантской, но в результате мы как раз её заполнили туристическим оборудованием, и она очень хорошо поместилась на корме. Остальные вещи (одежду, еду) мы разложили по меньшим сумкам и положили вовнутрь лодки вместе со жбанами питьевой воды (на островах пресной воды нет).
Прогноз на выходные был с одной стороны хорош: тёплая, солнечная погода, но с другой стороны и плох: очень мало ветра. Что ж, на этот случай у нас бы были педали, да и и в любом случае отменять поход было никак невозможно.
Первого июня моя прекрасная жена отвезла нас с «Вилкой» в город Уинтроп, где мы поставили мачту, спустили лодку на воду и… вдруг оказалось, что ветер был, хотя и с неправильной стороны. Мы пошли галсами на выход из Уинтропской бухты, оказались у Оленьего острова и решили остановиться на обед на острове Ловелла. Старшенький впервые высаживался на остров на «Вилке» и оценил, насколько это просто и быстро: смотал парус, вынул педали, спрыгнул в воду и самого берега и вытащил лодку на берег. Ну, а я оценил, насколько проще делать этот последний шаг вдвоём, чем одному.
Времени на острове Ловелла у нас было не очень много. Дни в июне длинные, но мне хотелось приехать на Большой Брюстер — остров, на котором мы решили остановиться — с запасом светлого времени: мало ли если по каким-то причинам придётся оттуда переехать.
Я никогда раньше не проводил ночь на острове в палатке, и тут с нашим планом было некоторое затруднение: вообще говоря, делать это запрещено. Раньше было четыре острова, на которых можно было официально «делать кемпинг», и только в специально отведённых местах, а сейчас вообще остался только один: остров Пэддока.
Я исходил из того, что никто не будет пытаться воплотить этот запрет в жизнь, высаживаться на остров и депортировать нас оттуда — но воображение время от времени рисовало соответствующие картины. Что ж, опасность и неопределённость — важные составляющие любого приключения.
Поэтому мы решили на острове Ловелла особо не задерживаться. Прошлись слегка, посмотрели вокруг, а потом стащили «Вилку» с пляжа в воду и отправились дальше.
Исследуем остров Ловелла
Вид на Большой Брюстер с Ловелла
Изначально я думал вернуться и обойти Ловелл с северной стороны, но старшенький предпочитал двигаться и обойти остров с юга. Мы посмотрели на карту и решили, что так будет даже лучше. Ветра к тому времени уже особо не осталось, и мы шли на педалях. Вдвоём на педалях идти очень неплохо, кстати. Гораздо веселее, чем одному.
Если прочертить мысленную линию от правого края острова Ловелла до того пляжа на Большом Брюстере, на котором мы собирались высадиться, она пройдёт по весьма мелким местам: на малой воде от Большого Брюстера отходит длинная коса, которая на приливе превращается в отмель. На большой лодке здесь нужна аккуратная навигация, а на «Вилке» мы ничего не боимся и идём напролом. Типа, если есть вода, то пройдём.
И выяснилось, что хотя осадка у Вилки и мизерная, но внимание на глубину обращать всё-таки надо.
Мы как-то ходили с Серегой на Вилке с Трескового острова на остров Виноградник Марты и наткнулись на странный кусок воды с короткими злыми волнами, неожиданно начавшийся и неожиданно закончившийся. Мы долго ломали голову, чем это могло быть вызвано, и Серёга в конце концов выдвинул предположение, что это результат взаимодействия сильного течения и обозначенной на навигационной карте отмели.
И вот, продвигаясь со старшеньким от Ловелла к Большому Брюстеру, мы прошли через очень похожий участок воды. Ветра почти не было, вся остальная вода была гладкая и ровная, а тут бурлила и чуть не закипала. Выходит прав был Серёга — так выглядит сильное течение на отмели, окружённой глубокой водой.
Пройдя бурлящую воду, мы оказались на ещё более мелком месте, где хорошо было видно дно. Я поднял шверт и руль, и мы с трудом просочились там, задевая гальку дна днищем лодки.
Это я к чему, собственно, рассказываю? Что всё-таки даже и на Вилке надо смотреть на навигационные карты и совсем уж на мель не лезть.
Между тем мы приплыли на тот пляж на Большом Брюстере, где планировалась высадка. Он был защищён от того ветра, который намечался на ночь. Мы высадились на каменистом берегу и вытащили лодку из воды насколько смогли.
На острове, насколько мы могли судить, никого не было: мы не видели ни людей, ни признаков их присутствия, ни лодок, на которых они могли бы высадиться.
Одна небольшая проблема: в бухте стояла на якоре одна большая парусная лодка и, поодаль от неё, штук пять маленьких моторных, на общем якоре пришвартованных друг к другу.
Ничего в этом ужасного не было, но я всё-таки предпочёл бы, чтобы они там не стояли и нас не смотрели. Оставалось надеяться, что они там ночевать не собираются, и к закату вернутся домой.
Мы вытащили лодку на сушу как могли, привязали её к какому-то бревну на берегу и пошли осматриваться. Как я и представлял себе, за пляжем, на котором мы высадились, была плоская полянка, на которой можно было поставить палатку. А вот что я позабыл, так это то, что между полянкой и пляжем росли довольно высокие и довольно густые кусты. Соответственно, нам не было видно воду, но и нас с воды тоже не было видно. Меня это вполне устраивало!
Мы принесли вещи из лодки и сложили их на нашей полянке (а ещё сиденья, всенепременно сиденья, которые моментально превращаются в очень удобные походные стулья) и отправились гулять по Большому Брюстеру.
Мы обошли остров и полюбовались на окрестные виды, в первую очередь на Бостонский маяк на острове Малый Брюстер прямо напротив. Небо было заполнено неимоверным количество чаек, которые носились туда-сюда и злобно кричали, то ли на нас, то ли просто так. Когда мы вернулись, и я посмотрел фотографии на своём фотоаппарате, первая на острове была такая:
Что-то я как-то не припомню, чтобы в наши предыдущие посещения острова здесь было так много чаек и в состоянии такой ажитации. Всё прояснилось, когда мы наткнулись на пару чайковых гнёзд, по три яйца в каждом. Неудивительно, что они взволновались при нашем приближении!
Каждый раз, когда мы были на Большом Брюстере прежде, моим самым любимым моментом было подняться на холм-драмлин — самую высокую точку естественного происхождения в Бостонской бухте, откуда открываются поразительные виды и на океан, и на бухту с островами, и на далёкий Бостон. В одно из наших предыдущих посещений я снял короткий ролик, который, конечно же, не может передать того ощущения бескрайних просторов, которое испытываешь, поднявшись на северный холм Большого Брюстера.
И вот я повёл старшенького по тропинке на холм, которую хорошо помнил, вспоминая по ходу делу микро-приметы: заросший деревьями разрушенный компостный туалет, неожиданный просвет в деревьях с видом на Бостонский маяк… И вдруг тропинка упёрлась в тупик. Сколько мы не тыкались, дороги в густых зарослях найти не смогли и повернули обратно (и с трудом смогли выбраться обратно!).
Очень было обидно. И за то, что не смог поделиться радостью с сыном, и вообще. Ведь неоднократно же ходили по этой тропинке! И тут стоило расслабиться, замешкаться на минуту, а она уже заросла. Надо будет добавить мачете в стандартный набор мореходного снаряжения.
Между тем дело близилось к сумеркам. Мы вернулись к месту стоянки, проверили пляж: все лодки наконец-то снялись с якоря и убрались восвояси. Мы остались одни с чайками. Остров был наш, и я расслабился — представители властей явно не собирались силой изгонять нас отсюда.
С точки зрения стоянки нам повезло с приливами-отливами: полная вода была в 7:30 вечера, так что мы просто ещё раз подтянули «Вилку», чтобы она была в основном на суше. Потом вода ушла, и лодка всю ночь простояла в безопасности на суше. Надо было только не пропустить следующий момент полной воды в 8 утра, а то лодка опять оказалась бы на суше.
Уже в сумерках мы поставили палатку старшенького. Это была новая ультралёгкая двухместная палатка, которую он хотел опробовать. Поскольку он готовился к велосипедным и пешим походам, то к весу относился серьёзно. И компактную походную плитку он тоже принёс, так что мы смогли приготовить себе горячий ужин. Костра разводить не стали, чтобы не привлекать внимания. Да и спать уже хотелось. Я ещё раз сходил на пляж, посмотрел на вечерний Бостон, и мы завалились спать.
Я плохо сплю на новом месте, а тем более в палатке, и у меня заняло время, прежде чем я начал медленно проваливаться в сон. Главными звуками снаружи были чайки, которые явно не все пошли спать, и время от времени пролетали рядом с палаткой. И вдруг одна из них врезалась в палатку! Чайки — большие птицы, и этот случай, в темноте, с закрытыми глазами, произвёл на меня большое впечатление. Хлоп-хлоп-хлоп крыльев и шлёп о палатку, которая вся содрогнулась.
Потом я услышал, как какой-то зверь ходит вокруг палатки. Судя по шагам, какой-то большой зверь — а ведь на острове зверей не ожидалось вообще! Я внутренне напрягся. Но оказалось, что это был старшенький: с палатки слетел тент, и он ходил его восстанавливать.
На этом я наконец провалился в сон.
Когда мы проснулись, наша полянка была залита светом. Тент опять улетел, палатка оказалась почти прозрачной. Я нечасто ночую в палатке — и впервые в жизни делал это на необитаемом острове. Впечатляет, скажу я вам.
Мы проверили «Морскую вилку»; она стояла на том же месте, никуда не делась. Старшенький, который проснулся раньше меня, рассказал, что видел птенцов чаек, которые вылезли из кустов. Я птенцов не видел, но старшенький снял фотографии.
А потом он сказал, что такое хорошее утро надо начинать с бега, и побежал по берегу вокруг острова. Я бегать уже не могу, а тем более на бегу скакать по камням, так что взял фотоаппарат и пошёл пешком.
Бостонский маяк
После спортивных достижений быстро сделали завтрак: овсяную кашу и чай для меня. Старшенький от чая отказался, сказал, что в тёплые дни он чая не пьёт. Вот ведь предрассудки!
Надо было выдвигаться и не тянуть: начался отлив, ещё немного, и лодка застрянет на берегу. Чем минималистичнее лагерь, тем быстрее его ликвидировать. Мы распихали всё в сухие сумки, загрузились в лодку и столкнули её на воду.
Было тепло, солнечно и безветренно — время нажать на педали. Но прежде, чем оправиться обратно, мы решили наведаться на Внешний Брюстер — самым внешний из бостонских островов, если не считать скал маяка Грейвза. Если двигаться на восток, то следующая земля после Внешнего Брюстера — Азорские острова.
Большой Брюстер с его характерными крутыми песчаными склонами остался за кормой.
Мы дошли на педалях до маленькой бухточки на северном берегу Внешнего Брюстера, пошли по тропинке… и опять упёрлись в тупик. Ну что же это за беда такая! Явно нужно запастись мачете. Но хотя бы прошлись по белым не от снега скалам и оценили остров на предмет кемпинга. (Вывод: ровная полянка есть. Но полностью открыта и для ветра, и для глаз. Но Бостона не видно, соответственно и нас из бухты не было бы.)
Это наша «Вилка» на Внешнем Брюстере; вдалеке видно маяк Грейвза.
И вид в сторону Бостона.
После Внешнего Брюстера мы уже и отправились домой. Я жутко люблю педали на Вилке: на них так просто нажать, когда не хватает ветра. А ветра не хватало: он был очень хилым и сзади лодки; это вообще самое неэффективное направление ветра, а особенно на Вилке. Мы несколько раз переставали давить на педали, разворачивали парус и пытались поймать ветер — и каждый раз оставались разочарованными.
Мы прошли по фарватеру Гипокрита между островом Грина и Телячим островом, пересекли два основных фарватера для входа в Бостонскую бухту (Южный и Северный), прошли очень близко от Оленьего острова и уже повернули по направлению к Уинтропской бухте, как подул ветер! Так что последние десять минут нашего приключения мы шли под парусом.
И вот рампа в Уинтропе, «Морская вилка» упакована, привязана к прицепу и готова к поездке домой.
И ведь подумать только, прошло только двадцать четыре часа! А мы побывали на трёх островах, провели на одном из них ночь в компании чаек и пересекли большую часть Бостонской бухты.
Когда живешь правильной жизнью, в этом нет никаких сомнений.
