Записки сумасшедшего

В воскресенье был клёвый ветер — западный/северо-западный 10–15 узлов с порывами до 30 узлов. Ну мы (с Леной и с Коби) и замутили плавание на обед в город Марблхед, в 18 морских милях на северном побережье.

В дневное плавание мы туда выбираемся очень редко: поскольку мотором я пользоваться отказываюсь, для такого плавания нужен правильный ветер. Посмотрел в своих записях: последний раз был аж четыре года назад (и я тогда написал короткую заметку с фотографиями).

Это — не менее короткая заметка, и практически без фотографий, потому что мне пришлось рулить почти всю дорогу, и руки были заняты. К сожалению, лодка нам попалась несколько дефектная, а главным её дефектом было отсутствие второго рифа на гроте (главном парусе). Это значило, что мы его не могли достаточно уменьшить, а 30 узлов (56 км/ч) — это весьма много ветра. На обратном пути я сымпровизировал второй риф, что полностью похерило форму паруса, но добилось главной цели (уменьшить генерируемую им мощность). При всём при том мы шли 6 узлов, что для этой лодки (Sabre 30 под названием «Эол») было достаточно близко к теоретическому пределу.

( Read more... )

Хочу поделиться своим важным наблюдением о свойствах времени.

Его не хватает.

Сначала не хватает на то, чтобы жить полноценной жизнью.

Потом не хватает, чтобы писать об этом в жж восторженные отчёты.

Из-за этой хронической нехватки времени приходится вместо подробных отчётов ограничиваться краткими сообщениями, вешками для памяти.

Так вот.

В прошлое воскресенье стояла солнечная, прохладная погода со свежим северо-западным ветром. Мы вышли из Бостонской бухты, поставили первый риф на парус, обогнули Олений Остров и пошли на северо-восток вдоль берега.

И я вспомнил вдруг (сейчас объясню почему) великого капитана Слокума, первого человека, совершившего кругосветное путешествие в одиночку под парусом. Как и мы, он вышел из Бостона холодным ветреным днём (только не весенним, а осенним, в апреле 1895 года), обогнул Оленеостровский маяк, вышел в покрытый белыми барашками океан и взял курс на север, в город Глочестер.

Цитата, которую я привёл из его книги, как раз об этом переходе:

Когда «Спрей» вышла из бухты, волны, танцующие в Массачусетском заливе, встретили её и рассыпались на мириады мерцающих драгоценных камней. День стоял идеальный, свет солнца сильный и ясный. Каждая частица воды в воздухе становилась драгоценным камнем; летящяя вперёд «Спрей» выхватывала у моря ожерелье за ожерельем, и сразу же отбрасывала их прочь. Все мы знаем миниатюрные кусочки радуги, возникающие на носу корабля, но «Спрей» окружила себя полным полукругом радужной арки. Я никогда не видел ничего подобного. Её ангел-хранитель собрался с нами в путешествие, сказало мне море.

Когда я это переводил, то, честно говоря, не очень понимал, что он имел в виду. И вдруг, в прошлое воскресенье, я наконец-то увидел их, миниатюрные кусочки радуги, возникающие на носу корабля! Каждая волна ударяла нам в нос, рассыпалась на брызги и пену и в лучах холодного осеннего солнца вспыхивала радугой. Теперь я точно знаю, как выглядит счастье: клочками радуги в брызгах волны, разбивающейся о нос лодки.

Конечно, в высшей степени нагло сравнивать нас с капитаном Слокумом, нашу посудину под названием «Весёлые сигареты» — с его собственноручно построенной деревянной лодкой «Спрей», а нашу прогулку выходного дня — с его кругосветным плаванием.

Но всё же: над ним и над нами стояло одно и то же ярко-голубое небо, наши паруса надувал один и тот же ветер, и одна и та же тёмно-синяя морская вода била наши лодки и рассыпалась драгоценными камнями брызг. Не так уж мало общего было у нас с капитаном Слокумом!

( Read more... )